Сладкая месть

Танцзал представлял собой большую комнату с низкими потолками под сводчатой крышей, которую подпирало множество деревянных колонн. В потолок была искусно вмонтирована скрытая подсветка. Потоки мягкого золотистого света лились сверху на танцующих. Возле огромного камина, напоминающего своими размерами средневековые очаги, толпились люди. У длинной стойки бара тоже было полно гостей. Бармены в белых смокингах лихо делали свое дело, удовлетворяя самые каверзные просьбы клиентов и предлагая напитки на любой вкус. Оркестр расположился в самом дальнем конце зала, и музыкантов почти не было видно за танцующими парами. Публика была одета пестро. Женщины в вечерних платьях и в бриллиантах с кавалерами в смокингах и фраках, а рядом молоденькие девушки в лыжных костюмах, явившиеся на танцы прямо с лыжной прогулки, успев сбросить только тяжелые ботинки. Их сопровождали юноши в спортивных свитерах, лыжных куртках или дубленках. Возле стойки бара сидели несколько мужчин в деловых строгих костюмах в полоску, более уместных в каком-нибудь учреждении или офисе. А многие были в своей повседневной одежде, не удосужившись или не успев переодеться к танцам, и все это разнообразие фасонов, вкусов и стилей казалось вполне естественным.

Оказалось, что танцевать с Толли совсем несложно. Он уверенно вел ее по паркету, не давая сделать неверное движение или сбиться с шага. Они легко скользили по залу, и впервые Джин почувствовала себя такой маленькой в сравнении с ним — ее голова едва доставала до плеча партнера.

— Напрасно боялась! Ты отлично танцуешь! — похвалил ее Толли.

— Мне нечасто случалось танцевать, — чистосердечно призналась Джин, благоразумно умолчав о том, что последний раз она танцевала еще ребенком, когда был жив отец. Правда, пару раз они с Ангусом сходили на сельские вечеринки, но те танцульки трудно было назвать танцами в привычном смысле этого слова.

— Ты летаешь словно пушинка, а легкость — это залог успеха в искусстве танца, — заметил Толли и притянул девушку к себе. — Завтра я буду обучать тебя — научу кататься на горных лыжах. Думаю, у тебя все получится: ты хорошо держишь равновесие.

— Постараюсь тебя не подвести! — пообещала ему Джин. Она хотела придать реплике оттенок шутки, но Толли воспринял ее слова буквально.

— Тебе это не грозит, — ответил он серьезно. — Поверь мне, никто в целом мире не сумел бы лучше сыграть сложную роль, которую мы тебе отвели.

— Ничего сложного! Просто мне очень повезло, — простодушно призналась девушка.

— В чем?

— В том, что я встретила тебя.

Она взглянула на Толли и увидела незнакомое выражение в его глазах — это было то ли сострадание, то ли затаенная боль. Он уже приготовился ответить, но в эту минуту его рука непроизвольно сжала ее руку. Джин подняла глаза и проследила за его взглядом. На паркет в сопровождении Джеральда ступила Мелия.

Оркестр заиграл вальс. Джеральд обнял Мелию за талию, и они закружили по залу. Ее рука небрежно покоилась на его плече, легкая юбка вздымалась колоколом и тут же опадала при каждом очередном па. Мелия была похожа на редкостную птицу, случайно залетевшую в окно и сейчас порхающую по комнате. Заглядевшись, Джин оступилась и тут же сбилась с ритма.

— Прошу прощения! — смутилась она.

— Ничего! Пойдем сядем, — произнес Толли.

Слова его прозвучали отрывисто, почти резко. Они направились к небольшому столику, возле которого стояли два стула, и сели. Толли был мрачен, что-то зловещее появилось в выражении его лица. «Как же ему помочь?» — расстроилась Джин. Что она может сделать для него? Но делать что-то нужно, причем это «что-то» должно быть таким существенным, таким значимым, чтобы Мелия вернулась к нему. После знакомства с девушкой Джин поняла и отчаяние и боль, которые переживал Толли после разрыва. Эта прекрасная девушка чуть было не стала его невестой, а он потерял ее. Джин постаралась представить себе его состояние — и не смогла. Как ей судить о том, что случилось между этими двумя? Одно теперь она знала совершенно точно: она никогда не любила Ангуса. Она приняла за любовь девичье томление души и первые, еще неосознанные порывы просыпающейся плоти. А еще ей просто страстно хотелось быть любимой, вырваться из одиночества и покинутости, что так мучили ее в доме тети. А вот Толли — это совсем другое дело. С его обаянием, с его красотой и обходительностью он может завоевать любое женское сердце. Но из всех сердец ему нужно лишь одно — сердце Мелии. Наверное, и Мелии тоже нужен только он, и никто другой.

Джин украдкой посмотрела на Толли. Он с каменным лицом следил за тем, как танцуют Джеральд и Мелия. А еще в его взгляде было нечто такое, что трудно выразить словами. Воистину невыразимая боль. Нет, она должна ему помочь! Помочь во что бы то ни стало! Любой ценой! Сделать так, чтобы Мелия снова вернулась к нему.

«Я должна! — мысленно сказала себе Джин и твердо повторила: — Я должна!»

Глава девятая