Сладкая месть

Это было последним словом, пробившимся в его сознание, когда он свалился на ковер, прижимая руку к сердцу, истекая кровью, понимая, что любимая убила его. Господи, Господи, только не Джо. Не веря, но зная это наверняка — и он так жалел, что не умер прежде, чем понял это. Он закрыл глаза и позволил тьме окутать его, но с каждым слабым ударом сердца он чувствовал боль от ее предательства, большую, чем боль от пули, более страшную, чем смерть.

А потом боли не стало.

— Рейн! Господи, Рейн!

Серебряный поднос выскользнул у нее из рук, письмо от его сестры упало на ковер, когда Джоселин встала на колени рядом с виконтом, ее глаза расширились от ужаса перед произошедшим, от вида крови Рейна, вытекавшей на пол.

Она развернулась, услышав за спиной тихий звук, удар чего-то тяжелого о ковер. Это был пистолет, все еще горячий и дымящийся. Она попыталась разглядеть, откуда он появился, смахнула слезы, но увидела только колышущуюся занавеску на окне.

Тут в комнату ворвались слуги, крича и причитая при виде тела виконта.

— Помогите ему! — вскричала Джоселин, не осознавая влаги на своих щеках, панически боясь, что уже слишком поздно.

— Это она сделала! — показал на нее пальцем лакей. — Это она его застрелила.

— Что? — комната закружилась перед ней.

— Это она — виконтова девка! Она пришла сюда и ждала его. Она его убила, помяните мои слова.

— Смотрите! — воскликнула одна из горничных. — А вот и пистолет, из которого она стреляла! Хватайте ее!

— Но я этого не делала!

Я люблю его!

— Держите ее! — закричал дворецкий. Они кинулись к ней, лакеи в ливреях, служанки в черно-золотом, горничные. Она поискала глазами Элайзу, в надежде, что та, зная Джо лучше других, защитит ее, но горничной нигде не было видно.

— Я… этого не делала!

Но у ее ног лежал пистолет, а виконт умер или умирал.

Он был так бледен и безжизнен, что она зарыдала, но на слезы не было времени. Джоселин рванулась к окну.

— Держите ее!

Но Джо уже не раз приходилось спасаться бегством. Она взобралась на подоконник и выпрыгнула вон. Она жестко приземлилась, содрав коленки, вскочила на ноги и снова побежала.

Конюшни — Броуни и Такер помогут ей — надо только до них добежать.

Она остановилась, схватившись за угол дома, чтобы не упасть. А что, если констебль поверит, что ее друзья замешаны в стрельбе? Если Броуни и Такера отправят в тюрьму? Может быть, даже повесят?

Слезы ослепили ее, и она утерла их рукой.

Убегая из дому, Джоселин едва слышала голоса у себя за спиной, она пронеслась еще квартал и скрылась в переулке. Перед ней тащился старенький ослик с тележкой. Джо проскользнула мимо повозки, подбежала к старой замшелой церкви и толкнула дверь, но церковь была заперта, и Джо снова бросилась бежать. Она выскочила на Гросвенор-стрит, пересекла Сент Джордж, пронеслась мимо торговцев вениками, шнурками, носками и яблоками.

— Вон она! — закричал кто-то, и ее снова охватила паника. — Черноволосая девка в голубом платье. Она убийца!

Сердце билось у Джоселин где-то в горле. Убийца! Господи, Рейн, наверное, умер.

У нее перехватило дыхание, как она ни боялась за себя, ее мысли обратились к нему. Неужели никто не смог ему помочь? Ему больно? Спрашивал ли он о ней? Как она могла его бросить? Эти мысли терзали ее сознание, пока она прижималась к стене, пытаясь отдышаться, ее легкие горели, бока пылали.

На Брук-стрит она снова свернула на восток, в отчаянии пытаясь снова оказаться в старых знакомых местах, в ужасе, что ее успеют поймать прежде, чем она туда доберется. В следующем переулке — грязном, с ужасающим запахом, с дохлой кошкой — ее туфельки заскользили по застоявшейся воде, влага разъедала голубую замшу.

Эти туфли купил ей Рейн. Рейн. Его имя болезненным эхом отозвалось в ее сознании. Не оставляй меня! С этой мыслью она завернула за угол и наткнулась на троих полицейских.

Глава 11

— Как он?

Александра посмотрела на Кэтрин Эджемонт, Маркизу Грейвенволд, которая вошла об руку со своим красивым загорелым мужем в холл их городского дома. Высокий импозантный мужчина был лучшим другом Рейна.

— О, Кэтрин, — вышедшая из дверей комнаты брата Алекс бросилась в объятья рыжеволосой женщины. Снова полились слезы, которые не иссякали с тех пор, как Рейн был ранен.

— Все в порядке, Алекс, — утешала красивая дама. — Мы с Домиником здесь, и мы собираемся здесь и оставаться, пока твой брат снова не встанет на ноги.

Александра попыталась улыбнуться в ответ на ободряющие слова, но ее губы, казалось, не хотел! подчиняться и рыдания сдавили ей горло.

Грейвенволд обратился к низенькому седому хирургу.

— Полагаю, вы доктор Чэндлер.

— Совершенно верно.

— Что вы можете сказать нам о состоянии Рейна?

— Боюсь, дела обстоят не лучшим образом. Он ранен в грудь, понимаете. Рана грязная. И очень болезненная. Мы смогли вытащить пулю, но он потерял много крови. Он очень слаб и почти обезумел от… от случившегося.

— Удалось ли установить, что же все-таки произошло?