Сладкая ночка

— Завтра ты встретишься с некими людьми, которых ты должна убедить в том, что тебе необходимо лично поговорить с принцем. Ты должна попасть к нему для беседы. Наши люди не знают, где он находится, у него очень серьезная и сильная охрана. Ты — единственный, человек, который может к нему проникнуть. Я дам тебе бумаги, кстати, настоящие, за которые они готовы на многое.

— А почему ты считаешь, что мне поверят?

— Поверят! Ведь тебя завербовали еще раньше и отправили с заданием в Триполи.

— С заданием! — фыркнула я. — Просто ловили на живца…

— Можно и так сказать. Но тогда какой от тебя был прок, ты ничего не умела, тебя использовали с единственной возможной целью. И шантажировали, чтобы ты не отказалась. Ведь так? Ты, кажется, находишься в розыске по убийству двух ливийцев?

— Не только… — тихо сказала я.

— Ну конечно, — сухо рассмеялась Катуса. — Они взывали к памяти твоего любовника и к чувству мести.

— Перестань, — попросила я ее. Мне было больно.

— Мы по крайней мере честны с тобой.

Катуса осторожно взяла чашку, сделала глоток, прикрыла глаза. После паузы она начала говорить. Это был инструктаж. Я слушала внимательно, стараясь не пропустить ни одного ее слова.

Двое смуглых мужчин в безукоризненных костюмах более всего напоминали банковских служащих. Они приехали на респектабельном черном «Мерседесе», дорогом, но не бросающемся в глаза. Они уверенно вошли в квартиру, внимательно оглядев меня и бросив мимолетный взгляд на Катусу. Я была поражена произошедшей в ней перемене: внезапно эта сильная женщина, напоминающая сжатую пружину, сгорбилась, на лице появилось заискивающее выражение, походка стала шаркающей. Словом, передо мной была женщина лет на двадцать старше. Ее легко можно было принять за прислугу, приживалку или дальнюю родственницу, обитающую в доме из милости.

— Пожалуйста, проходите, присаживайтесь, — засуетилась Катуса, проявляя невиданное гостеприимство.

Разместив гостей, она тихонько вышла и прикрыла дверь. Но я не сомневалась, что палестинка все слышит.

— Мы знаем, кто вы и с какой целью вы были в Триполи. Знаем, что вас обвинили в убийстве. Потом мы потеряли ваши следы, — произнес один из гостей.

— Да. Мне угрожали смертной казнью. А затем ваши политические оппоненты перевезли меня в свой лагерь в пустыне. Я там была довольно долго.

— Зачем вы им были нужны?

— Не знаю. Наверное, чтобы использовать в какой-нибудь грязной игре… Они меня в свои цели не посвящали, — довольно честно ответила я, на самом деле не совсем понимая, что вокруг меня происходит.

— И как же вам удалось вырваться? — с подозрением спросил гость.

— Я бежала с помощью девушки из отряда Пантер, приговоренной к смерти, и пленного русского парня. Сама я, конечно, никогда не пересекла бы пустыню.

Второй араб молчал, делал какие-то пометки в блокноте.

— Откуда там русский? — недоверчиво спросил мужчина.

— Несколько лет назад был взят в плен в Чечне, прошел лагеря боевиков в Турции и Иордании. Он погиб. Пытался угнать вертолет, и машина взорвалась. Или ее взорвали… — с неподдельной горечью сказала я.

Потом я рассказала о том, как добралась до Туниса, опустив историю с Махмудом и нашими парнями.

Внимательно выслушав меня, мужчина, который, кстати, так и не представился, сказал:

— Что ж, немного фантастично, напоминает дешевое американское кино, но в целом может быть правдой. Вам повезло, не все выживают в пустыне. Но мы все проверим. Кстати, а откуда у вас тунисский паспорт?

Я сказала, как мне велела Катуса:

— Наверное, меня для чего-то готовили… Поэтому сделали паспорт и даже поставили британскую, американскую и шенгенскую визы. Я выкрала его вместе с некоторыми бумагами, думаю, очень для вас ценными. Собственно, поэтому я прошу о встрече с принцем.

— Почему именно с принцем? — поинтересовался мужчина. — Передайте их нам.

— Меня столько раз обманывали, что я не могу никому доверять, — правдиво объяснила я.

— А зачем вы решили украсть эти документы? — недоверчиво поинтересовался собеседник. — Разве вы так уж сочувствуете нашему движению?

— Я ненавижу их. Они заставили меня страдать, — коротко ответила я, чувствуя, как во мне на самом деле закипает гнев.

— Ваши чувства мне понятны… — согласился мужчина. — Что ж, мы все проверим и позвоним вам завтра ровно в полдень.

Я видела, что Катуса с утра находится в тревожном ожидании. Она не металась из угла в угол, не курила одну сигарету за другой, не вскакивала поминутно к телефону. Но я видела, как лихорадочно блестят ее глаза, как каменеют скулы и сжимаются губы.

Без двух минут двенадцать она подошла к телефону и встала около него, как часовой. Ровно в двенадцать телефон зазвонил. Я подняла трубку, пытаясь унять сердцебиение и дышать реже. Говорить практически не пришлось. Низкий голос сообщил мне, что в шесть вечера приедет машина, черный «Мерседес», который я уже видела, и меня отвезут на встречу.

Я положила трубку и передала его слова Катусе.

Она огляделась по сторонам, как будто что-то искала, хрустнула пальцами, чего за ней раньше не водилось.

— Садись. Повтори все, что ты должна сделать, — велела она.