Сладкая отрава (сборник)

– Мне очень грустно, что вы уезжаете с таким неблагоприятным впечатлением. Я думал, мы вместе раскроем убийство Эуженио Росси... Ладно, что поделаешь. Вы мне оставьте адрес, и я напишу вам, чем дело кончилось... О! Поглядите-ка, кто идет!

Повернув голову в указанном направлении, Сайрус А. Вильям увидел стройную, блистающую красотой, Мику Росси, которая шла в их сторону, покачивая бедрами. Тарчинини фыркнул:

– Наша самоубийца как будто чувствует себя неплохо!

– Я совершенно запутался в здешнем вранье!

– Потому что вы считаете это враньем...

Когда Мика поравнялась с ними, комиссар встал и пригласил ее вылить аперитив. Она согласилась без малейшего смущения, но Лекок держался крайне холодно, находя неприемлемым, чтобы следователь приглашал за свой столик особу, подозреваемую в соучастии в убийстве. Но в этом городе все было так необычно, так сбивало с толку, что Сайрус А. Вильям, как честный человек, должен был признаться себе, что чего-то он не понимает.

Никто бы и не заподозрил, что Мика только что овдовела. Ее траур выражался в очень элегантном платье, хоть и черном, но отнюдь не производящем мрачного впечатления. Лекок отметил это с неудовольствием, которое возросло, когда молодая женщина спросила, улыбаясь:

– Ну, вы успокоились, синьор? Убедились, что я не посягнула на свою жизнь?

– Более чем убедился, синьора. Моя ошибка в том, что я вас плохо знал.

– Кажется, вы хотите сказать что-то не слишком любезное, но мне все равно, потому что у вас красивые глаза...

Она обратилась к Тарчинини:

– Правда ведь, у него красивые глаза?

Комиссар признался, что в данном вопросе он некомпетентен, хотя нельзя отрицать, что его друг действительно видный мужчина. Говорил он громко. Сайрус А. Вильям в смятении видел, что сделался предметом веселого любопытства соседей. Он буркнул:

– Это бесстыдно!

Мика удивленно спросила Тарчинини:

– Почему бесстыдно?

– Perche e un Americano, signora![22]

Лекок сжал кулаки и, еле сдерживаясь, сказал:

– Послушайте-ка, signor comissario, я американец, согласен, но я буду не я, если не разобью вам физиономию, повтори вы еще хоть раз, что я американец, вот таким тоном!

Вдовушка воскликнула:

– Что это с ним?

Тарчинини любезно пояснил:

– Это, наверно, у американцев так принято прощаться с друзьями...

Оставив слишком красивую вдову и Тарчинини, Сайрус А. Вильям пошел, куда глаза глядят, пошел, вскинув голову, засунув руки в карманы и ощущая, несмотря на свою ярость, странное недовольство собой, в котором тщетно пытался разобраться. Стараясь отогнать это недовольство, он заставил себя думать о завтрашнем дне. Он пойдет к Маттеини и покажет ему фотографию Росси. Весьма возможно, на этот раз результат будет положительный. Он отнесет данные комиссару, простится с ним окончательно, а там – на аэродром, и прощай, Италия! С Валерией он, конечно, в Европу не поедет. Да к тому же она слишком боится заразы. Они поедут в свадебное путешествие в Новую Мексику. Может быть, позже, но гораздо позже, уже стариком, Лекок побалует себя еще одной прогулкой в Италию с единственной целью удостовериться, что правильно прожил жизнь и жалеть ему не о чем.

Чтобы скоротать вечер, Сайрус А. Вильям отправился в какой-то кинотеатр, где крутили старый фильм "Примавера", полный юмора, здоровой эротики и веселой безнравственности. С первых же кадров он хотел встать и уйти, но не решился беспокоить соседей и скоро, заразившись всеобщей эйфорией, уже смеялся вместе с остальной публикой. А где-то в тысячах километров отсюда Валерия, не в силах уснуть, читала Библию и проглядывала список приглашенных на свадьбу – не забыла ли она кого-нибудь.

Выйдя из кино и не испытывая желания сразу идти в отель, Сайрус А. Вильям принялся бродить по улицам, быстро пустевшим в этот поздний час. Он шел по виа Сотторива, как вдруг заметил довольно далеко впереди торопливо идущую молодую женщину. Вдруг какая-то фигура отделилась от стены и кинулась на нее, стараясь вырвать из рук сумочку. Незнакомка отбивалась, нападающий повалил ее. Не успел хулиган завладеть добычей, как Лекок схватил его, приподнял и резким ударом в челюсть отшвырнул, полуоглушенного, в сторону. Американец помог молодой женщине подняться. Обнимая этот стройный стан, Лекок почувствовал легкое волнение, к тому же малютка оказалась форменной красавицей. Она пролепетала:

– Он ушел?

Лекок показал ей на злоумышленника, начинавшего приходить в себя.

– Я так испугалась...

– Теперь это уже позади.

– Спасибо вам, синьор.

Хулиган неуверенно поднялся, потом кинулся наутек и скрылся в темноте. Опираясь на руку своего спасителя, синьора постепенно успокаивалась. Она объяснила:

– Я была в кино с подружками, потом еще поболтали...

– Вы мне позволите проводить вас?

Он почувствовал, как она насторожилась, и поспешно добавил:

– Всего несколько шагов, пока вы окончательно не оправитесь?

Она слегка отстранилась.

– Вы очень добры, синьор...