Сладкая песнь Каэтаны

Воспользовавшись тем, что Рише задремал, Полидоро через его голову овладел рукой Каэтаны.

Та испугалась настойчивости, с какой он тянулся к ее суставам, заскорузлым венам, к ее усталости и разочарованию, но возражать не стала.

Безучастность Полидоро считал редкой для Каэтаны добродетелью. Он всегда ценил в женщинах стыдливость, о которой они забывали в минуты страсти. Каэтана, например, по-своему заботилась о том, чтобы соблюсти достоинство. В отличие от Трех Граций она не была рождена для продажной любви. Растрогавшись верностью, которую Каэтана хранила ему все эти годы, Полидоро погладил ее пополневшие руки до локтя с самыми агрессивными намерениями; затем погладил и груди, хоть ему мешал Рише.

Каэтана, недовольная такими ласками, оттолкнула его. Она в эту минуту придерживалась роли, которую играла много лет тому назад, роли вдовы: та, сопротивляясь врагу ее чести, встала с дивана и подошла к стоявшему в гостиной комоду.

Каэтана, как и героиня пьесы, выдвинула ящик, откуда извлекла оставшуюся в наследство от отца шкатулку, переданную ей дядюшкой Веспасиано, убежденная в том, что любое вещественное доказательство будет в ее пользу и наперекор врагу.

В пьесе вдова, одетая в черное, показала жадному сатиру драгоценность на дне обитого бархатом футляра и страстно произнесла:

– Возьмите у меня эту безделушку, которая стоит целое состояние, но оставьте мне честь, мое главное сокровище!

Эта дама предпочитала нищету позору и тронула сердце соблазнителя, который порывался вернуть ей сокровище, но продолжал держать его в руке. Вдова заметила его колебания, и глаза ее, покрасневшие от слез по покойному мужу, заблестели в надежде, что и честь, и драгоценность останутся при ней.

Эта роль вполне подходила Каэтане в ее теперешнем положении, и она с удовольствием вновь проиграла эту сцену с Полидоро в качестве партнера. Только она с не меньшим эффектом извлекла из шкатулки не драгоценность, а темный конверт.

Полидоро представил себе, как Каэтана подносит конверт к свету рампы на подмостках маленького театра какого-нибудь провинциального городка – доски помоста скрипят, а публика в испуге разевает рты. Она жила перед ним сценической жизнью, представляя трепетную и соблазнительную героиню, от которой он глаз не мог оторвать. Но сам он в сценическом искусстве ничего не понимал и не мог разгадать намерений героини, не знал, как ему следует вести себя по роли.

Каэтана, сдвинув брови, вручила ему запечатанный конверт.

– Вот твой долг! Я приехала в Триндаде единственно затем, чтобы ты со мной рассчитался.

Полидоро, войдя в роль персонажа пьесы, выслушал Каэтану с недовольным видом. Конечно, он, как человек благородный, выполнит ее волю. Он был уверен, что просьбу надо будет выполнить немедленно, и вел себя как киногерой его юных лет. Ему захотелось изобразить в жизни то, что он видел на экране, особенно хотелось сыграть в жизни фильм, в котором некая достойная дама вместе с письмом положила в конверт вату, пропитанную ароматической эссенцией, много десятилетий хранившейся в стеклянном сосуде, с явным намерением пробудить у английского колонизатора Индии, которому адресовалось письмо, страстную любовь, ибо вдали от Лондона он утратил все свои чувства.

– Можно сломать печать? – спросил Полидоро, желая поразить Каэтану своей воспитанностью – результат наверняка не заставит себя ждать.

Каэтана в ответ наклонила голову, приняв позу Богородицы на православной иконе. Этот простой жест как-то не вязался с дородным телом.

– Уповаю на вашу честь благородного человека, – продолжала Каэтана играть свою роль.

Полидоро дрожал от волнения. Каэтана вот-вот уступит его домогательствам, поддавшись обольщению. Как только он сломает сургуч, руки его будут свободны, и он сможет заключить ее в свои объятия.

Не торопясь овладеть женщиной, которая осталась верна памяти об их былой любви, Полидоро переломил красную сургучную печать.

– Посмотрим, что там такое, – спокойно сказал он, уверенный в близкой победе.

Не успел он произнести эти слова, как в него что-то ударило. Да так сильно, что он потерял равновесие и упал на колени.

– Что такое? – Он быстро поднялся на ноги, не скрывая досады. Исчезло очарование неопределенности.

– Фу, Рише! Как ты себя ведешь?

Каэтана пыталась снова взять кота на колени, но тот прятался за занавесками, опасаясь наказания за свою шалость, в результате которой гость оказался на коленях.

– Ну разве можно так, Рише?

Отведя взгляд от кота, Каэтана попробовала утешить Полидоро:

– Извини, пожалуйста. Рише по временам ведет себя как ревнивый тигр, никак не могу отучить его от подобных выходок.

И снова посмотрела на Рише, восхищенная ловкостью кота, который точно рассчитанным броском свалил с ног мужчину нормального роста.

Полидоро, нагнувшись, принялся искать выпавший из рук конверт. Шарил взглядом по полу и не видел, что Каэтана совершенно безразлична к тому, что сделал с ним кот. Переводя взгляд то на того, то на другого, она попросила Полидоро поторопиться и наклонилась, чтобы помочь ему найти конверт. Руки их соприкоснулись, и Полидоро сжал ее пальцы.