Сладкая погибель (ЛП)

Джозефине нравилось наблюдать за действиями Руна в разных землях. Он всегда был собранным, ничто не могло вывести его из себя. Многие существа, которых они встречали, смотрели на него с почтением, ну кроме гигантов, разумеется. Но они уважали его.

Рун знал хренову тучу языков, а если он доставал Сумеречный лук, существа начинали трястись. В других измерениях Руна знали лучше, чем в сфере смертных, и казалось, ему это нравится.

Нередко им с Руном приходилось откладывать свое путешествие, чтобы дождаться демона-перевозчика или чтобы выбраться из засранного Троллтона.

Во время этих перерывов они с Руном продолжали исследовать искрящее между ними напряжение, тем не менее, он так и не высказал ни слова об исключительности их с Джо отношений. А она была верна своему решению, никогда не соглашаться на меньшее.

Сколько еще я смогу отказывать ему в сексе? Особенно сейчас, когда ее сердце начинает принадлежать ему.

Вчера ночью он прошептал ей на ушко:

— Ты можешь отказывать мне, но мы оба знаем, что это неизбежно. С того момента, когда я впервые увидел тебя. Когда впервые ощутил твой запах...

Джо смотрела на залитую лунным светом водную гладь внизу под мостом. Они с Руном зашли в тупик.

Почему он не может быть преданным мне? Несмотря на искрящее между ними острое сексуальное напряжение, они покончили с разногласиями в общении. Если один был расстроен, другой веселил его. Если один не хотел разговаривать, другой поддерживал его.

Они с Руном начинали гармонично дополнять друг друга, часто заканчивали друг за другом предложения. В последний раз, когда это случилось, он окинул ее недоуменным взглядом.

— Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем союзники, с которыми я тысячелетиями сражался бок о бок... союзники, которые могут читать мои мысли и телепатически разговаривать со мной.

Она весело улыбнулась ему, говоря взглядом: «Это потому, что я твоя пара, дружище...»

После Хуашань, ожидая Никс в Рио, они сняли отель на побережье. Положив голову на грудь Руну, Джо слушала шепот волн. Она сказала ему:

— Я хочу поподробнее узнать о символах, которые ты рисуешь.

— Взгляд большинства существ тускнеет, когда я начинаю говорить о рунах. Помнишь ли ты какие-либо из тех, которые видела?

Джо приподнялась.

— Могу нарисовать их все.

Он ухмыльнулся.

— Ну, да, конечно.

Она сверкнула на него взглядом.

— Смотри.

Рун был шокирован, когда Джо нарисовала одну... не говоря уже о тридцати.

— Ты помнишь их все!

— Это типа сложно?

Он перевел для неё их значения. Большинство были простыми.

— Эта указывает на чистоту намерений. Эта на стремление к победе... или, вернее, к господству. Эта означает кошмар. Комбинации столь же важны, как и прорисовка.

Он продолжал обучать ее каждый раз, когда у них было время. Делая наброски, Рун расслаблялся, и зачастую рассказывал ей что-нибудь новое о своей матери.

— Она могла бы ненавидеть меня, сына презираемого врага... не говоря уже о том, что меня считали мерзостью... но она обожала меня.

Пока он говорил, Джо видела отрывочные воспоминания: образ его матери, улыбающейся своему сыну с выражением беззаветной любви на красивом лице... и избыток чувств Руна к своей любимой «родительнице». Джо поняла, что не помнит все виденные во сне воспоминания, пока что-то не взовет к ее памяти.

Рун рассказал Джо, что его талисман — последний подарок матери, и его самая заветная вещь.

А Джо стащила его. Дважды.

— Рун, мне так жаль.

— Я вернул его. — Он провел костяшками пальцев под ее подбородком. — И даже, больше.

Желая узнать, насколько он доверяет ей, Джо спросила:

— Как умерла твоя мама?

Он опустил руку прежде, чем она сжалась в кулак.

— Маг сослала ее в бордель. На тот момент моя мать еще не застыла в бессмертии, но пошла на это, чтобы Маг сохранила мне жизнь. Моя родительница была слишком молода, чтобы выжить в условиях... большого спроса.

А потом Маг продала туда же самого Руна. Если его мать умерла там, то через что пришлось пройти ему?

Он никогда ни словом не обмолвился о том времени, но Джо имела некоторое представление об этом благодаря его крови... сцены пыток, от которых выворачивало желудок; Джозефина больше не ставила под сомнение потребность Руна в уничтожении королевского дома Сильвана.

Из его крови она также получила некоторое представление о его союзниках. Джо перестала расспрашивать Руна о прошлом... он злился, вспоминая о Маг... и переключилась на Mшriшr.

Он уважительно отзывался об Орионе, но признавал, что хотел бы знать больше о своем лидере. Более непринужденным тоном Рун рассказывал о своих соотечественниках, таких, как Дарак Лика... самый настоящий оборотень!

— Его форма Ликана приводит в оцепенение большинство существ, — рассказал ей Рун. — Дарак — первородный альфа, самый крупный и свирепый из своего вида, но он практически не контролирует себя.

Сиан, демон, а теперь и Король всех сфер ада, славился своей привлекательностью.