Сладкая погибель

Одна из его наиболее горячих фантазий была очень простой: слиться в поцелуе с женщиной и заставить ее стонать… от удовольствия, а не от боли.

Его последнее прикосновение к чужим губам стало смертельным. Каждый раз, представляя поцелуи, он вспоминал о той ночи.

Рун жаждал поцеловаться с кем-нибудь, чтобы стереть из памяти воспоминания о том самом поцелуе.

Ранее, когда одна из нимф забывшись, склонилась к его губам, Руна затошнило от воспоминаний, но он продолжил трахаться…

Он спрятал ожерелье в карман, его пальцы тут же, как магнитом потянуло к шелковым танга Джозефины. Другой рукой он провел по оставшейся от ее укуса метке, которая почти исцелился.

Рун предполагал, что Никс отправила вампиршу шпионить за ним. У Møriør было мало слабостей, но умный стратег мог использовать их. Так же, как делал со своими врагами Орион.

Рун снова погладил шелк. Сегодня ночью он кончил сильнее, чем когда-либо раньше, и все же от прикосновения к ее трусикам у него настолько начало ломить яйца, что каждый шаг причинял боль. Возможно, ему стоит немного снять напряжение, чтобы можно было спокойно думать.

Парочка водных нимф сможет помочь ему в этом на рассвете. Он направился к дворику. Как только он вошел внутрь, нимфы зашли вслед за ним.

То, что нужно, чтобы прочистить мозги! Блондинка и рыжая… идеальный вариант, чтобы забыть о брюнетке. Ему казалось, что блондинку звали Дью, а рыжую — Брук. Они выглядели «идеально для кувыркания».

Как бы выглядела Джозефина, если бы была хорошенько-оттраханной? Как она подметила, он вообще не видел ее. Но она невероятно похотливо стонала, когда кормилась от меня!

Он натянул воротник на метку укуса.

— Вы быстренько закончили остальные свидания, чтобы встретиться со мной?

Конечно, да.

Они закивали. Блондинка сказала:

— Видишь ли, мы знаем уловки, позволяющие ускорить процесс.

Ему тоже пришлось хорошенько выучить такие уловки. В памяти возникли слова Королевы Маг: «Удовлетвори своих клиентов, псина. Или сдохни».

Преодолевая отвращение, Рун одарил нимф своей коронной усмешкой.

— Надеюсь, вы никогда не будете использовать эти уловки на мне…

Он замолчал, его уши подергивались. Он оглянулся, ощущая близость вампирши. Но он бы учуял ее запах, если бы она была неподалеку.

Черт возьми, почему он не может перестать думать о ней? Может быть, ее гипноз продолжает действовать на него, несмотря на то, что ее здесь нет?

— У нас есть кое-какая инфа для тебя, — сказала Брук. — Ты готов щедро нам за нее заплатить?

— Безусловно.

В Møriør он был мастером по секретам, а нимфы многое знали.

— Это касается женщины, с которой ты был здесь раньше, — сказала Дью, окинув его проницательным взглядом. — Той, которая, как мы слышали, покачнула твой мир.

Брук добавила:

— Вся округа это слышала.

Он не стал этого отрицать.

— Продолжайте.

— Что ты знаешь о ней? — спросила Дью.

— Почти ничего. Расскажи мне.

— Мы думаем. — Брук понизила голос. — Мы думаем, что она — вампир.

— Что позволило вам сделать такие выводы? — спросил он, притворяясь незнающим. — Ее запах отличается от запаха вампиров.

— Мы видели ее в драке. — Брук вздрогнула. — Она шипела, у нее есть клыки, а ее глаза становятся черными. Именно поэтому мы никогда не пытались соблазнить ее.

Мало кто смог бы причинить вред нимфам, но вампиры жаждали выпить их досуха.

Что если бы они соблазнили Джозефину? Он представил, как она кувыркается в постели с нимфами… и, конечно же, с ним… одновременно. Фантазии о нескольких симпатичных шлюшках, обслуживающих его и друг друга, как правило, были приятным времяпрепровождением.

Но эта фантазия наполнила его раздражением. Он и сам может справиться с Джозефиной. Нимфы бы только мутили воду. Он напомнил им:

— У демонов тоже есть клыки и у них тоже чернеют глаза.

Брук заправила волосы за остроконечное ухо.

— Но у нее нет ни рогов, ни крыльев.

Дью кивнула.

— За всю жизнь мы не встречали женщин вампиров, а теперь улицы, кажется, кишат ими. Полукровка из Валькирий, и одна из Дакиек, но она больна вампирской чумой…

— Вы знаете, где обитает моя?

Моя. Он чуть не рассмеялся. Это слово, которое он никогда не применяет к женщине.

— Думаю, где-то в городе, — сказала Дью. — Она наведывается во Французский квартал, чтобы обчистить карманы. Она клептоманка. Однажды я видела ее бродящей под проливным дождем, она выглядела грустной. Со стороны казалось, что она отчаялась у кого-либо что-то украсть.

Джозефина говорила, что украла у него, потому что хотела узнать его. Судя по всему, она многих знала. Эта малышка могла заставить мужчину почувствовать себя дешевкой. Если бы он ей это позволил.

И о чем, черт возьми, она могла грустить? Она была красивой, могущественной бессмертной.

Дью хитро улыбнулась.

— Ты снова хочешь свою вампиршу, да?

Снова? Клыки Джозефины еще раз пронзят его шею? Пока она будет прижиматься тугими сосками к его груди, и цепляться за него…

Рун пожал плечами, хотя его член дернулся в штанах.

— Я ищу ее только ради дела.