Сладкая погибель

Ее мужем был румяный чувак, чей смех звучал так, словно раздавался из бочки. Он ежедневно привозил и забирал жену из библиотеки, провожая ее до дверей, будто она какая-то драгоценность. Ему явно не нравилось, что она работает в одном из худших районов Техаса.

Когда эта парочка думала, что их никто не видит, они держались за мизинчики. Вот придурки. От мистера Би пахло моторным маслом и солнцем так же, как от МизБи корицей и солнцем.

У Джо не возникало желания применить к ним силу… высшая мера одобрения с ее стороны.

МизБи продолжила:

— Но мы не сможем усыновить вас, пока вы не вернетесь в систему.

У Джо и Тедди не было родителей, поэтому их можно было усыновить. И Брейдены были отличным вариантом приемных родителей.

Но Джо не доверяла системе.

— А что, если у вас с мистером Би ничего не выйдет? Я когда-нибудь рассказывала вам о моем первом приемном «отце»? Однажды ночью этот мудак сунул руку в мои штаны… как раз перед началом придурочного «Позднего Шоу»[2].

— Мудак! — эхом отозвался Тед.

МизБи поджала губы.

— Этот человек исключение из правила. И ты должна была сообщить о нем. К нему могут отправить других детей.

— Нет. Без вариантов.

Джо спалила дом этого мудака его же собственной серебряной Зиппо… перед началом придурочных вечерних новостей.

У нее до сих пор вызывало смех выражение его лица, когда он наблюдал, как горит его дом. Из их укрытия в кустах, Тедди хлопал в ладошки. Пожары — это так весело. Просто спросите главаря банды…

— Стоит ли мне об этом знать? — спросила МизБи.

— Неа.

Им не место в системе. Если Брейдены не усыновят брата и сестру Доу, то их с Тедди разделят.

По словам докторов, у нее имелись страшно-звучащие расстройства и нарушения; Тедди же был на девяносто девять процентов идеальным малышом.

Глаза и кожа Джо были желтушными. Тедди — розовощек и лучезарен. Каждый раз, когда она стаскивала капюшон, у нее выпадало все больше волос. Его волосы завивались.

И внутри, и снаружи она была плоха и недоразвита, тогда как Тед — хорош и безупречен. Единственное, что объединяло брата с сестрой — цвет глаз… карие радужки с голубыми крапинками.

— Было бы здорово, если бы вы пришли в наш дом. — Никогда раньше Джо не видела МизБи такой непреклонной. — Мы бы никогда никому не позволили забрать вас. Мы были бы одной семьей.

Мнение Джо об этой женщине выросло еще на ступеньку выше. Тем не менее, она сказала:

— Мы уже закончили? Хрена ради, женщина, корми нас.

МизБи сердито посмотрела на нее, но начала распаковывать корзинку.

— Ты должна ходить в школу.

— Мне это не нужно.

Джо не умела читать. Дети цеплялись к этому. Ее неловкие попытки подружиться перетекали в потасовки, а веселиться она предпочитала подальше от госучреждений.

У Джо есть Тедди; остальное неважно.

МизБи смешала в детской тарелочке кусочки курицы с картофельным пюре. Тедди застыл, вперившись глазами в жратву. Его желудок заурчал; Джо вздернула подбородок. Взять на заметку: больше воровать, чтобы подзаправляться между корзинками.

Подожди-ка… Когда они свалят в Ки, больше не будет корзинок.

Малыш вскарабкался на высокий стул раньше, чем женщина успела раскрошить кукурузный хлеб над курицей с пюре. МизБи не отдавала ему тарелку до тех пор, пока он не взял у нее детскую ложечку.

— Как мы тебя учили, Таддеус?

— Мы? — Джо фыркнула. — Две руки, десять пальцев. Зачем ему ложка?

После того, как Тедди зачерпнул ложкой еду и засунул в ротик, МизБи начала сначала.

— Мы с мистером Би не спим ночами, беспокоясь о вас.

Они с муженьком жили в загородном доме. С огромным двором. Женщина показывала Джо это место на карте, а потом не давала ей жареного мяса, пока та не повторила адрес.

Если МизБи знала лишь часть того, что происходит на улицах…

То Джо знала все.

Худшим из всех был главарь местной банды. На улицах этого стероидного качка называли Стеной за его телосложение и за то, что он всегда потрахивал проституток сзади; иначе говоря: он всегда находился у вас за спиной. Про себя Джо называла его Бестолочью[3].

Вместе с ним постоянно тусовались двое братьев, которых звали ТиДжей и ДжейТи. За их сообразительность. Старшего из братьев проститутки за спиной звали Костяшкой, потому что его член был длинной в фалангу пальца от одной костяшки до другой. Младший не заслуживал прозвища даже от какой-то части тела. Четвертого их дружка звали Никто. Иначе говоря:

— Кто это сделал?

— Никто.

Девушки попадали в притон к Бестолочи, потом захлебывались собственным криком и, спотыкаясь, выходили совсем другими. Чем бы эти четверо не занимались с ними в доме, добивались они этого силой. А это непростительно.

Джо поклонялась войнушке. Она мечтала стать супергероиней из комиксов… так у нее имелся бы весомый повод метелить людей. Поскольку обладания суперсилой на горизонте не маячило, она развязала собственную партизанскую войну: пнуть ногой по муравейнику и бежать.