Сладкая приманка

Разбирается Кавээн всегда конкретно — спускает этого самого возмущенного с трапа вниз головой. Возмущение у того сразу же проходит, а одновременно значительно редеет группа желающих поживиться гуманитаркой. Пару раз в него стреляли. Но Кавээн оба раза сумел уберечься от пули и одного из стрелков сдал в уголовку. Разогнав «стервятников», Кавээн загружает «КамАЗ» и звонит в управление Грэгу. Тот высылает пару спасателей из числа своих старых приятелей, и они конвоируют машину непосредственно на место эвакуации пострадавших, а не на какой-нибудь промежуточный склад, как это делается во всех остальных случаях. Кавээн же остается на самолете — загружать следующий «КамАЗ». В результате эффективность использования гума— нитарной помощи возрастает процентов до восьмидесяти вместо обычных двадцати, когда этот процесс происходит без участия дяди Саши. Хотя и он уследить за всем абсолютно, конечно, не может.

Он сам прекрасно понимает, что гуманитарку все равно воруют, не на аэродроме, так в другом месте, и устраивает иногда самую настоящую облаву на таких мелких по сравнению со «стервятниками» воришек. Кавээн называет их «хорьками».

Одного такого «хорька» он и приволок сегодня в управление. Кавээн выловил его с двумя огромными ящиками у областной детской больницы, куда распределили большую часть матерей с детьми из числа пострадавших в роддоме. В одном оказались медикаменты, в другом — детское питание. Лекарства Кавээн передал в больницу, а ящик с детским питанием заставил «хорька» прихватить с собой в управление. И теперь занимался процессом «перевоспитания посредством детского питания», как он объяснил.

«Хорек» оказался пацаном лет семнадцати, одетым, по его понятию, вполне прилично: в темно-зеленую борцовскую майку с огромными вырезами под мышками и адидасовские спортивные штаны. Вероятно, он считал себя крутым парнем, по крайней мере, пока не встретился с Кавээном. С тех пор впал в детство. Так можно было подумать, глядя, как он поглощает детское питание под присмотром дяди Саши. Потому что выражение лица у него при этом было самое бессмысленное, младенческое.

Григория Абрамовича в управлении не было, и никто Кавээну не мешал развлекаться. Впрочем, сам он это считал не столько развлечением, сколько осуществлением справедливости.

«Хорек» обладал довольно накачанной фигурой, мышцы его плеч могли бы произвести на неопытного в таких делах человека впечатление — они бугрились и очень живописно ходили волнами, когда парень наклонялся над ящиком, чтобы достать из него очередную баночку какой-то молочной смеси и вытряхнуть ее содержимое себе в рот. Но на Кавээна его фигура, очевидно, не произвела никакого впечатления, поскольку под каждым глазом у «хорька» красовалось по синяку.

Кавээн сидел напротив него по другую сторону коробки и следил, чтобы «хорек» не халтурил и дочиста вылизывал баночки.

— Ешь, козел, ешь! — приговаривал Кавээн. — Ты еще молодой, это для таких, как ты, как раз. Еще здоровее будешь. Дочиста вылизывай, шакал! Или я тебе эту банку в зад засуну вместе с теми, которые ты не осилишь. Все засуну, что в ящике останется.

«Хорек» дико посмотрел на ящик с детским питанием. Там оставалось еще не меньше двух сотен баночек, аккуратно упакованных с помощью картонных стеллажей-прокладок. Он смог осилить пока только несколько верхних рядов. Вид у Кавээна был такой, что даже я на мгновение поверила в то, что он осуществит свою угрозу. Что до «хорька», то после полученных им синяков он уже, наверное, не сомневался, что содержимое ящика ему придется так или иначе принять полностью. Его уже заметно мутило, но он продолжал открывать баночки и отправлять их содержимое себе в рот. Заглатывал он с трудом, изо рта текло по подбородку, по шее, по груди.

— Дядь Саш, — сказала я, — ты зачем зоопарк тут устроил?

— А что ж мне, отпускать его, что ль? — удивился Кавээн. — По закону я его привлечь не смогу за эти два ящика. Это не кража, ему их просто по ошибке выдали. А он вовремя появился там, где нужно, чтобы эта ошибка состоялась, так ведь, а, козлик? Тебе зачем детское питание понадобилось, а? Продать его хотел? Заработать на халяве, а?

Парень помотал головой.

— Я думал, в этом ящике тоже лекарства, — пробормотал он сквозь булькающее во рту детское питание, брызгая им во все стороны.

— А это и есть лекарство! — подтвердил Кавээн. — От жадности. Ты давай, давай — не отвлекайся, я до утра ждать не буду, пока ты это все осилишь. Жри, сволочь! Скажи спасибо, не сухое молоко тебе попалось. Или соски детские. Ты бы у меня, козленочек, год соску изо рта не вынимал, все мусолил бы.

«Хорек» всхлипнул и принялся за новый ряд банок. Я прикинула на глаз. Да ему всего-то предстояло осилить литров пятнадцать. С помощью Кавээна он с этим вполне справится.