Сладкая вендетта

Нет, это не поражение! Как верно подметил Саймон, она сражалась за других, теперь ей нужно побороться за себя и Джека. В Ливерпуль ходят и другие поезда. А если его корабль отплывет раньше, чем она успеет до него добраться, есть и другие пароходы, которые идут в Бостон. Чего бы это ни стоило, сколько бы ни заняло времени, она найдет Джека.

Ева повернулась, намереваясь идти в кассу.

Перед ней стоял Джек.

Несколько мгновений ни один из них не мог ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слово. Они просто смотрели друг на друга во все глаза. Ева сунула дрожащую руку в карман и достала ту самую бусинку с ее вечернего платья.

– Вот. Ты это забыл.

– У меня есть другая. – Он вынул из нагрудного кармана крошечный стеклянный шарик и тут же убрал его обратно.

Они заговорили одновременно.

– Ты пришла.

– Ты остался.

Ева замотала головой.

– Позволь мне… – Она подошла ближе. Сердце ее билось, казалось, в самом горле. – У меня важная работа, но люди, которым нужно добиться справедливости, есть по всему миру. А ты только один. – У нее пересохло во рту, но она продолжала: – Джек, я тебя люблю.

Он закрыл глаза, по его телу прошла дрожь. Это ошеломило мисс Уоррик. Такой большой сильный мужчина – и так дрожит. В ее душу закрались сомнения. Вдруг он передумал? Может быть, он больше ее не хочет? Но если это так, то она сделает все, что потребуется, чтобы его вернуть.

– Я боялась, – призналась Ева.

– Боялась? – Джек открыл глаза, похоже, его рассердили ее слова. – Я видел, как ты штурмуешь публичный дом, кишмя кишащий вышибалами. Ты расхаживала по самым опасным районам Лондона. Пугливые женщины такого не делают.

– Я была с тобой, видела, какой я могу стать, и это мне кое-что объяснило про храбрость. Быть храброй – это нечто большее, чем смотреть в дуло пистолета. Быть смелой – значит бежать как сумасшедшая через вокзал Юстон, надеясь, что еще не поздно разделить свою жизнь с тобой. – Она понизила голос до шепота: – Прошу тебя, Джек, скажи, что еще не поздно.

К вящему потрясению и благородному негодованию всех пассажиров на платформе номер пять, Джек притянул Еву к себе, крепко обнял и поцеловал. Она не обращала внимания на возмущенные возгласы, для нее существовал только Джек, его губы, его нескрываемое желание. К ней. Словно вся бессмысленная ерунда в мире вдруг сама собой сложилась в поэму поразительной красоты и ясности.

Джек немного отстранился и прорычал:

– Черт возьми, как же я тебя люблю! Еще с того момента, когда увидел тебя в самый первый раз, нацелившую на меня револьвер, я знал, что ты станешь либо моей смертью, либо спасением.

– Я не смерть, – сказала Ева. – И не спасение. Мы – будущее друг друга.

Эпилог

Манчестер, Англия, 1887

– Это джеб, прямой удар правой, а вот это левый хук. – Джек продемонстрировал собравшимся вокруг него мальчишкам комбинацию приемов. – Уловили?

– Да, сэр, – хором ответили мальчики.

– Не сэр, – поправил их Джек. – Зовите меня Джеком или мистером Даттоном, но я никому не господин.

Мальчишки застенчиво закивали.

– Ладно. – Джек хлопнул в ладоши. – Теперь я хочу посмотреть, как вы все выполняете эту комбинацию. Если у вас появятся вопросы, обязательно спрашивайте.

Мальчики разорвали кольцо вокруг него и стали отрабатывать движения. Джек ходил между ними, поправляя, где нужно, подбадривая, одобряя. Чего эти ребята точно недополучали за пределами этой школы, так это похвалы. Но когда они приходили в Боксерский и Учебный центр Даттона, Джек следил за тем, чтобы не только исправлять их ошибки, но и хвалить за старания. Название центр имел звучное, но в самом центре ничего пафосного не было. У склада, который они с Евой превратили в школу, подтекала крыша, боксерский ринг представлял собой всего-навсего веревки, привязанные к вбитым в землю столбикам, а парты, за которыми сидели Евины ученики, были чиненые-перечиненые. Но странное дело, когда Джек смотрел на мальчишек, стоящих рядами и отрабатывающих приемы, и слышал, как Ева в соседней комнате объясняет дюжине ребятишек математику, он испытывал гордость.

Они это сделали, он и Ева. Им пришлось немало потрудиться, и они не жили в роскоши, но это место было их собственное. С новым именем и новыми документами Джек мог устроиться где угодно. И ему, честно говоря, было все равно, куда идти, коль скоро Ева с ним. В конце концов они решили обосноваться в Манчестере. Меньше тревог из-за того, что кто-нибудь узнает в нем Алмаза, но достаточно близко к Лондону, чтобы офис «Немезиды» мог при необходимости быстро связаться с ними, послав телеграмму или приехав на поезде.

– Хорошо, – сказал Джек через несколько минут. – На сегодня довольно. Все, кто хочет остаться на уроки миссис Даттон, – добро пожаловать.

Его не переставало удивлять, как много мальчишек предпочитали задержаться здесь ради учебы. А еще он каждый раз с замиранием сердца называл Еву «миссис Даттон». Они поженились в маленькой, удаленной от оживленных улиц церкви почти год назад. Свидетелями были сыщики «Немезиды». Никогда еще Джек не чувствовал себя больше и сильнее, чем в момент, когда Ева произнесла в церкви: «Согласна».