Сладкая вендетта

Ева подозревала, что он хотя и грамотный, но пишет не вполне уверенно. Вероятно, ему пришлось бросить учебу в раннем возрасте, чтобы заняться добыванием денег. Ведь даже совсем маленькие дети могут плести корзины или складывать спички в коробки.

Неловкий момент затягивался. Не глядя на Далтона, Ева шагнула вперед, взяла перо и бумагу и села за стол, стараясь держаться как можно более деловито и без сантиментов.

– Всегда получается быстрее, если кто-то берет на себя роль секретаря. К тому же у мужчин обычно ужасный почерк.

Она открыла чернильницу и макнула перо в чернила. Только после этого наконец подняла взгляд на Джека и заметила, как в его глазах мелькнула благодарность. Нелегко, должно быть, признаться перед целой толпой незнакомых людей, что ты не владеешь навыком, которым владеют все остальные.

– Значит, так, – продолжала Ева. – Нам нужно знать полный распорядок дня Рокли, начиная с того момента, когда он просыпается. Мы должны расписать каждый его час.

Лазарус ногой пододвинул стул Далтону. Джек с опаской посмотрел на него осторожно. Стул под его весом заскрипел. Даже если бы на сиденье вместо обивки было битое стекло, вряд ли Далтон выглядел бы более неловко.

– Э-э… да… давайте посмотрим. – Он подвинулся к столу, и стул снова протестующе заскрипел. – Рокли… м-м… просыпается… в… – Джек взъерошил волосы, потянул за расстегнутый воротник рубашки и опять заерзал на стуле. Он выглядел более обеспокоенным, чем ученики Евы, когда она озадачивала их трудным вопросом.

– Послушай, Далтон, – нетерпеливо сказал Марко, – ты обдумывал убийство Рокли пять лет, а до этого семь лет на него работал. Не надо нам говорить, что ты не помнишь распорядок дня этого паршивца.

– Я его прекрасно помню, – огрызнулся Далтон. Он казался одновременно и смущенным, и взбешенным. – Просто… просто мне непривычно вот так сидеть на месте и думать.

– Для вас естественнее физическая работа, а не интеллектуальная, – сказала Харриет.

Джек ухватился за ее слова.

– Физическая. Точно, это про меня. Я не трачу много времени, обдумывая всякие головоломки.

– Саймон, – сказала Ева, – можем мы найти для мистера Далтона какое-нибудь… гм… физическое занятие?

Она была почти уверена, что Саймон возразит или отпустит какое-нибудь ехидное замечание, но, к ее удивлению, он направился к лестнице. В гостиной было слышно, как он ходит наверху.

Видя, что Далтону стало любопытно, Ева пояснила:

– Если дать телу какую-то физическую нагрузку, пока голова работает, это может помочь.

– Будет отвлекать, – сказал Джек.

– Но не будет уводить мысли в сторону, а, наоборот, поможет направить их в нужное русло.

Она в самом деле пару раз пользовалась этим методом с самыми энергичными учениками – например, давала им скакалку, когда они учили наизусть спряжения французских глаголов. Соседи снизу, однако, этот метод не оценили.

Но сегодня Ева не принесла с собой скакалку, да и в руках Далтона она выглядела бы как огрызок веревки. Мисс Уоррик надеялась, что Саймон придумает что-нибудь более подходящее.

Через минуту Саймон снова появился в гостиной. В одной руке он нес нечто, похожее на наволочку, набитую тряпками, в другой – молоток и гвозди. Сложив открытые края наволочки вместе, Саймон приколотил их гвоздями к косяку и отступил, чтобы оценить свою работу.

– Боксерская груша. Это, конечно, не совсем то, что можно найти в боксерском клубе лондонского Вест-Энда, но для наших целей сойдет. – И, повернувшись к Далтону, добавил:

– Надеюсь, если ты пустишь в ход свои кулачищи, тебя это достаточно отвлечет.

– Возможно. – Далтон быстро встал и осмотрел импровизированную грушу. – Мне всего-то и нужно, что представить на месте этой подушки твою смазливую физиономию, и я не промахнусь.

Лазарус и Марко фыркнули, а Харриет скрыла смешок, прикрыв рот рукой.

Ева решила срочно вмешаться, чтобы между Саймоном и Далтоном не начался стихийный боксерский поединок, и махнула рукой в сторону наволочки. – Приступайте, мистер Далтон.

Джек с нетерпеливым блеском в глазах принял стойку, поднял кулаки. Ударил по импровизированной груше. Потом еще раз. И еще.

По его лицу расплылась широкая улыбка.

Ева не знала, что поразило ее больше: отточенное мастерство, с которым он наносил удары, или настоящая улыбка, смягчившая его суровые черты и озарившая его лицо искренним удовольствием. Эти две вещи удивительным образом сочетались и отзывались в мисс Уоррик волнительным трепетом внизу живота.

«Ради бога, ты же не тигрица, которая выискивает самого крупного и сильного самца! – одергивала себя Ева. – Это слишком примитивно. Слишком первобытно».

Однако она смотрела, как Далтон осыпает грушу градом ударов, и не могла отвести взгляд. Джек двигался туда-сюда мелкими шажками, у него было отличное чувство ритма. И оно заставляло мисс Уоррик задуматься о других вещах, которые тоже требуют ритма.