Сладкая вендетта

– Даже такой высокородный господин, как Рокли, не может пойти против правил клуба. Внутрь впускают только членов клуба и тех, кто там работает.

– Удивительно, что он чувствует себя там спокойно, – прошептала Ева, глядя на внушительные каменные арки, – когда его спину не прикрывает телохранитель. Разве что только он способен на время отбросить свою паранойю, чтобы потолкаться среди консервативной элиты.

– Что такое паранойя? – спросил Джек.

– Иррациональный или преувеличенный страх преследования. Чрезмерная подозрительность.

– Ну да, верно, это про Рокли. – Далтон ухмыльнулся. – Он использует свою паранойю, чтобы сделать мир более безопасным для себя. Только Рокли не в безопасности. Он не защищен от меня.

– Или от «Немезиды».

Ева рассматривала территорию возле клуба.

– Значит, он не может поставить здесь дополнительных людей.

– Если у него есть какие-то улики, он не станет хранить их в клубе.

И все же они должны были его дожидаться. За это время Ева успела сходить в магазин, расположенный в нескольких улицах от клуба, и купила пирожков для всех, включая кэбмена.

– Работа «Немезиды» очень опасна, – сказал Джек, с аппетитом жуя. – Удивительно, что они разрешают женщинам в этом участвовать.

Ева нахмурилась:

– Харриет, Райза и я хотим служить на благо справедливости точно так же, как мужчины. И даже больше, потому что против женщин совершается так много преступлений, и у них так мало защиты. Боже мой, да только недавно отменили «Акты о заразных заболеваниях».

Джек слышал, что некоторые проститутки с горечью жаловались на эти акты, сетовали, что их заставляют проходить унизительные медицинские осмотры, а то запирают против воли, если у них обнаруживаются болезни.

– Не сомневаюсь, что против женщин совершается много несправедливостей, – сказал он. – Но что, если Харриет или вы пострадаете?

– Все сыщики «Немезиды», как солдаты любой армии, много месяцев тренировались, прежде чем стать официальными членами группы. У Саймона есть загородное поместье, там мы проводим тренировки. Изучаем оружие, учимся приемам рукопашной борьбы, осваиваем еще кое-какие навыки, о которых я не имею права распространяться.

– И вы тоже проходили эти тренировки?

Ева одарила его холодной улыбкой.

– Испытайте меня.

Джек тут же улыбнулся в ответ.

– С удовольствием.

Они закончили ланч в молчании, но это пари висело между ними, как зажженный фитиль.

Через пару часов Рокли вышел. Они снова поехали за ним на расстоянии, но после нескольких поворотов и двух кругов по одному и тому же месту кэбмен отодвинул дверцу и сказал с явным сожалением в голосе:

– Извините, но этот малый от меня ускользнул.

Ева выругалась.

– Такое с нами уже бывало, и не раз. Он мог направиться куда угодно.

– Не куда угодно, – возразил Джек. – Вы его видели, когда он вышел из клуба? Он похлопал себя по животу. Это значит, что Рокли основательно поел. Но ему не нравится чувствовать себя разленившимся, с полным желудком. Значит, дальше он поедет в гимнастический зал. Это на Черч-стрит, совсем рядом с рекой.

Ева расширила глаза.

– Не надо говорить это мне, скажите нашему вознице.

Джек повторил указания кэбмену, и они снова двинулись в путь.

Через несколько минут они были уже на Черч-стрит. Перед двухэтажным каменным зданием стоял экипаж Рокли. Латунная табличка на здании гласила: «Гимнастический зал Челси для джентльменов». Джек почувствовал, что в его груди поднимается гордость.

– Наш козырь, – прошептала Ева и посмотрела на Джека.

В ее взгляде он безошибочно распознал уважение, и ему это понравилось.

– После этого, – сказал Джек, – он обычно едет домой принять ванну. Кучер может сколько угодно запутывать следы, но Рокли свой распорядок менять не любит.

Так оно и оказалось. Хотя на обратном пути кэбмен потерял экипаж Рокли, к его дому они подъехали в тот самый момент, когда его светлость поднималась по лестнице.

Ева достала из папки лист бумаги.

– Вот, Саймон составил список сегодняшних приемов, на которые Рокли приглашен. Обед, который дает промышленник Эдвард Коул. Еще один обед – у лорда и леди Скаргилл. Бал в доме лорда и леди Бекуит.

Они стали ждать дальше. Солнце опустилось за горизонт, тени стали сгущаться, на улице зажглись фонари.

Джек беспрестанно тряс ногой, даже не замечая этого.

– Вы можете не качать ногой? – не выдержала Ева, даже не пытаясь скрыть раздражение.

– Я от этого сидения на месте с ума схожу.

– Отвлекитесь на что-нибудь.

– Мне приходит в голову парочка способов, которыми вы могли бы меня отвлечь, – ответил Джек и послал ей озорную усмешку.

– О боже. – Ева намеренно зевнула. – Вы так поэтичны… какая женщина сможет перед вами устоять?

– Немногие могли.

Джек не хвастался, а говорил правду. Недостатка в женском обществе он никогда не испытывал.