Сладкая Виктория Цитрус

Что касается нехватки азота, то для маршевых двигателей она не актуальна. Моя касатка может двигаться и за счет солнечной энергии (это надежно, но довольно медлительно), и на водороде. А для чрезвычайных ситуаций предусмотрен даже атомный двигатель, на нем корабль несется, как угорелый. Мертвая рука из-за отсутствия азота начинает оттаивать — чем не чрезвычайная ситуация. Но думаю, что проблема с азотом не станет чрезвычайной ситуацией. Я уверена, что буду дома как раз вовремя, чтобы трансплантировать руку.

Ну как я могла отказаться от полета? Ведь мою репутацию нужно поддерживать, а не ронять, понимаете?

Не многим жителям «Северного Марса» удается получить профессию астронавта. Я выиграла право на такое обучение в лотерею. Мои родители, еще до моего рождения купили билет. — А вдруг повезет?

Хотя, если честно сказать я не помню своих родителей. Меня растили Роботы. Бывшие в употреблении, потому и недорогие, они были доставлены из пансионата престарелых на Земле.

 В их программу входили следующие вопросы: «Ваша дефекация в пределах нормы? Вызывает ли у вас боль, от горько-сладких воспоминаний, мимолетная красота цветов? Ваш уровень кортизола[5] повысился, это из-за возникшего ощущения вины перед вашей семьей?». Лишь один из них, более-менее, годился для воспитания малышей.

В моем личном деле в компании ЭлеАллок отмечено наличие у меня  психической травмы, возникшей в результате воспитания в детском возрасте одними лишь роботами, причем уточнено, что травма не является психическим заболеванием. Речь идет о том, что я не могу смотреть человеку в глаза, меня раздражает, выводит из себя вид человеческих глазных яблок, двигающихся в своих глазницах.

Даже когда я смотрюсь в зеркало, стараясь по глазам определить свое самочувствие, вид двигающихся моих собственных зрачков вызывает во мне отвращение, заставляет резко отводить глаза. Мне уже двадцать три года, но это не проходит, и я ничего не могу с этим поделать.

Есть у меня еще один сдвиг по фазе. Всякий раз, когда я заканчиваю какую-нибудь работу, я в награду позволяю себе съесть лимон. Такие растут только на моей родине. Я их всегда умудрялась припрятать на кораблях, где проходила обучение. И на моей Китовой Акуле, естественно присутствует запас этих восхитительных фруктов.

Нет ничего лучше, чем лимон без косточек, такой сладкий и сочный, что его можно есть, как апельсин. Ничто не сравнится с тем, чтобы очистить его от кожуры и отправить под забрало своего огромного шлема, а затем пронзить зубами дольки, ощутив вкус белой мякоти. После такой процедуры, эфирные масла, в течение пяти минут или около того, обжигают ваши губы и слизистую рта.

Этот освежающий аромат покалывающего цитрусового жара, заставляет меня мысленно кричать: «ДА!». А бывает, что и во все горло.

Вот почему, когда я закончила свое обучение, я присвоила себе имя — Виктория Цитрус. Виктория. Вика. Капитан Цитрус.

Я приобрела Китовую Акулу на деньги, полученные за работу, по отлову частиц в радиационном поясе. Как результат — пара приступов лейкемии.

Джихад Диб со всем своим выдающимся двухсотлетним опытом может катиться к дьяволу, вместе со всем моим перерасходом азота. И никакая вонючая остеосаркома локтевого сустава, не помешает мне высадиться на Меркурии.

Меркурий, проход первый.

— Я проверила наличие у нас азота, — доложила Наамла, — показания датчика на баке в два раза меньше цифры на пульте управления. Вы что-то нахимичили, капитан?

Наамла — мой стажер, она воспитана Волками.

— Не так уж это и смешно, как вам кажется, — сообщает она, постукивая по прибору, осуществляющему мысленную связь с экипажем Китовой Акулы. Все команды, распоряжения, пояснения нет необходимости произносить — они  моментально из моего мозга попадают по назначению, фиксируясь в памяти прибора, и кнопка «выкл.» у него лишь для чрезвычайных ситуаций. Этот же прибор служит для связи с администрацией «ЭлеАллок», а можно и с Джихад Дибом. — Достаточно ввести мысленно соответствующий код.

При устройстве в «ЭлеАллок», человека записывают под его фамилией. У Наамлы она была Волкова. Капитаны кораблей, под чьим началом трудятся новички, называют их по своему. После чего у человека в «ЭлеАллоке» появляется новое имя.

Мой стажер получила от меня новое имя после того, как она возмутилась тем, что я постоянно кричу ей: «ДА!» и «НЕТ!» — Мысленно конечно. Так как она арабского происхождения, то она и стала Наамла. «ДА» и «НЕТ» по-арабски — это «НААМ» и «ЛА».

Вечно забываю, что у меня есть стажер. Прошло немало времени с тех пор, как мне приходилось скрывать от кого-нибудь свои мысли, но похоже наступила ситуация, когда абсолютно незачем чтобы все их записывал этот корабельный «журнал мыслей», и Наамла знала  всё, что я думаю. Ну, конечно, не всё — мысли передаются и фиксируются только определенной категории, но отключить мысленно её при разговоре просто забываешь.