Сладкая Вита

– Это ты настучала? И когда успела.

Витка только пожимает плечами

Потянулся ещё один больничный день. Уколы, каша-размазня, болезненно белые кабинеты, новые анализы, старые советы. Пустой суп, УЗИ. Всё, больше не могу. Я пришла в палату, села на кровать. Какое здесь всё заброшенное, куцее, пропахшее лекарствами и хлоркой. Чужое. Неживое всё.

А где-то за окном, среди юного лета ходит мой красивый мужчина в пиджаке, стряхивает липкие почки с ботинок, спешит по шумной улице. Он живёт – там, а я здесь. И не живу, так, перетаскиваю своё унылое тело в халатике из корпуса в корпус, от врача к врачу. Сплошные мучения и издевательства. Клубок отчаяния всё туже заматывается вокруг меня, все сильнее сжимает, не даёт даже мечтать. Какая жизнь захочет во мне зародиться?

Олечка тоже пришла с УЗИ. Завтра её отпустят домой, она вертится перед окном, хорошенькая и беззаботная. Врачи сказали, что у неё всё хорошо и будет столько детей, сколько она захочет. Целая куча детей! Мальчиков и девочек, таких же голубоглазых как Оля, и вихрастых, как её жених.

Я отворачиваюсь к стенке, чтобы спрятать своё отчаяние, завидущий взгляд и горькую ухмылку. Почему мне никто так не сказал? Больше не могу.

Оказалось, я не первая додумалась проситься на свободу. Тамара с коробкой конфет проскользнула в кабинет врача вперёд меня. Пока я переминалась около двери, прокручивая в голове свою освободительную речь. Дверь осталась открытой, и я не смогла уйти. Подсматриваю, подслушиваю. Учусь?

– Тамара! Что это с вами? – врач брякнула ручку на стол, недоумённо отмахивается от посетительницы.

– Ну, пожалуйста! У меня ведь всё хорошо. Я тут больше не могу. Давайте, я буду приходить на процедуры, – Тамара неуверенна, растрёпанна и похожа на провинившуюся школьницу.

– Что? Приходить? – врач даже встала из-за стола, надвигаясь на Тамару, – Да вам надо лежать и дышать через раз! А вы как маленькая.

– То есть муж будет привозить, ну, пожалуйста. – Тамара как может, прогоняет мысли о свекрови и жалостливых подружках

– Нет и нет. Лежите, лечитесь. Раз пришли сюда – вот и лежите.

Тамара знала ответ заранее, но отступать не собирается:

– Понимаете, я чувствую – всё будет хорошо, ну, правда! Нет, я знаю, на этот раз – точно. Или никогда, – еле слышно добавляет. – Мне надо домой, к мужу. Он там один, а я здесь.

Пауза, мне не видно, наверное, врач непонимающе уставилась на Тамару, как будто увидела её в первый раз.

– Тамара? Вы… серьёзно? Вы тоже будете кричать, как та скандалистка, что я буду виновата, если от вас мужик уйдёт?

Мне видно в щёлку, как врач подходит к Тамаре и прямо тянется, чтобы встряхнуть

– Тамара, Тамара. Неужели и вы туда же? При чём тут муж? Вы какие-то глупости говорите. Надо о ребенке думать!

– Я и думаю, мне кажется… нет, я уверена – ребёнку лучше, когда я дома. И мы все вместе. Я поняла, – Томочка смущается, как будто её просят сказать вслух что-то неприличное. – Вы, наверное, как врач, как женщина, понимаете. Главное – это любовь, – она шепчет еле слышно. Врач даже отшатнулась.

– Та-ак, кажется, я понимаю, в чём дело. Ну, Тамара, не ожидала! Значит, бредни младшего медицинского персонала вам важнее, чем предписания лечащего врача?

Тамара, понимая, что невзначай выдала Катерину Ивановну, спохватилась и зашуршала пакетом:

– Вот, чай попьёте… чтобы жизнь послаще стала.

Врач тяжело вздохнула. Тамара что-то тихо говорила, присев около стола, врач то молчала, то так же тихо отвечала. В конце концов, я услышала:

– Ладно, вы сами за себя отвечаете. Будете ходить на стационар.

Тома выскользнула из кабинета со справкой, пританцовывая, как будто ей только что вручили приз.

Я ещё немного постояла у двери, не решаясь войти, прикидывая, как бы мне тоже выпросить освобождение, обдумывая, в какой момент вытащить коробку. Сразу на входе? Или потом, у стола? Удалось же Томе. И мне удастся. Хотя, ещё одна истеричная дамочка на сегодня – может, перебор? Так и не решившись, бреду обратно.

Прошлёпала мимо Люба с сумками, под тот же бубнёж, под те же проклятия врачам, больнице, медицине. Мне досталось коронное:

– Ну, что, лечишься? Лечись, вылёживай, ума нет, чё ещё делать. – А перед дверью, отодвигая заходящую бабу Нату, Любка опять сбилась с логики, решив проораться, – Вот я вам всем покажу! Плачу налоги, а меня выгоняют! Я ещё приду, только попробуйте выгнать.

– Приходи, приходи, – баба Ната не успела развить тему, только хищно потёрла руки. И что-то прошептала Любке в спину. Я, к счастью, не расслышала.

В палате раскрасневшаяся Тамара собирает сумки. Написала что-то, подошла к Вите:

– Виточка, вот адрес и телефон. Если что-то надо – не стесняйся.

Витка порывисто обняла Тамару, взяла листок с адресом, аккуратно сложила в кошелёк

– Да, ладно, всё путём, Томик. Ты родишь, я рожу, будем вместе с колясками гулять!

Тамара согласно кивает и улыбается, картинка кажется абсолютно реальной: Тома, Вита и девочка Маша рядком катают коляски по дорожкам парка.