Сладкая жизнь

— Леший, ты ведь не дурак — дурака бы Интурист к себе приближать не стал. Вроде дело говоришь — вроде смысла не было жидка валить, и Корейца тоже, бабок не вернешь. Может, ты и прав, Андрюха, но ты ж законы знаешь. Раз нельзя бабки с человека получить, надо хотя бы его шмальнуть — хоть какая работа, а сделана. Так? Значит, шмальнем Генку — не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю. Ты ж знаешь, я сказал — я сделаю…

Слова прозвучали весомо, приговорно — но Славка еще не закончил, это понятно было, иначе зачем бы ему целую речь произносить.

— Короче, Андрюха. — Труба посмотрел на часы, будто показывая, что ему пора, затянулся базар. — Я справки по тебе навел, пацан ты нормальный, и Интурист тебя уважал, и Кореец вон на тебя все оставил. И я тебя зауважал — дерзкий, держать себя умеешь. Хотя, когда справки наводили, и такое мнение слышали — так себе пацан, слабоват, откололись от него многие, не удержал, отпустил. Но мне это мнение по х…ю, я ж вижу, кто ты…

Андрей молчал, глядя на Славку, говоря глазами — ты к делу, братан, к делу.

— Так че нам ссориться, Андрюх? — продолжил тот, правильно истолковав взгляд. — Ну прикрываешь ты Корейца, ну были вы с ним кореша — так он пятьдесят лимонов без тебя срубил, а сейчас ты за него лечь готов. Ну не в падлу, а? Ты ж как лох себя ведешь, Андрюха, — тебе Кореец по ушам проехался, что братья мы с тобой, Леший, должны за близкого отомстить. А ты спроси своего брата, почему он тебе лимон хотя бы не отстегнул с такого дела сладкого?

— Да ты не волнуйся, Слав, я спрошу.

— Спроси, спроси, — развеселился Труба, вдруг вмиг мрачнея. — Да, мне напели, у тебя с мусорами проблемы. Решил с ними, нет? Хочешь — я помогу. Да, сколько тебе пидор должен был, который мусорам тебя сдал, — триста штук или поболе? Неплохие бабки, а тебе его напрягать самому не надо — могу помочь, через неделю сам привезет. Да, и с бывшими корешами, говорят, у тебя проблемы — решим. Да и вообще — одного тебя, Андрюха, сожрут на х…й. Ну есть у тебя сорок — пятьдесят пацанов, но в крупное дело ведь не полезешь, шмальнут. А могли бы вместе дела делать. Ты мою погонялу знаешь — и знаешь, что Труба от трубы кормится, от нефтяной да газовой. И своих к ней пускает — а это уже совсем другие бабки…

— Новый год прошел уже, Слав, а ты все в Деда Мороза играешь? — бросил равнодушно, демонстрируя, что посулы его не трогают — тем более что посулы содержали в себе одновременно угрозы сдать ментам и взять сторону бывших корешей, Каратиста в смысле. Хотя, возможно, Славка ничего плохого в виду не имел — и тогда и отзыв Славки о нем самом, и предложение его говорили о многом. Только вот…

— Да, а с меня-то чего, а, Слав?

— С тебя? — Труба округлил глаза, задумчиво пожевал сигаретный фильтр. — А че с тебя? Подумать дай — ведь не сообразишь так сразу… А, вот че — ты Корейца отдай. Просто скажи, где он прячется, да людей своих убери, чтобы поменьше стрельбы было.

— Может, самому его и завалить — а голову тебе привезти?

— Кончай, Андрюх. — Труба расхохотался искренне. — Кончай. Ты ж умный пацан, ты ж понимаешь — раз пошла такая х…йня, ты или против меня, или со мной. Если против — ну попрячетесь, потом все равно вылезете, жрать же надо. Кто твои банкиры да коммерсанты — мы знаем, где живешь — знаем. Народу у тебя маловато, а за Корейца из других не пойдет никто — не наш он уже, уехал, чужой стал. Корейцу вилы, его и в Штатах найдут, если свалит, — а ты решай, надо ли умирать за корешка, который бабками не поделился, как крыса, в натуре. А когда решение примешь — мне позвони. Только не тяни долго…

Славка задумался, будто решаясь на что-то.

— Уж больно нормальный ты пацан, сечешь? Бля буду, не хотелось бы тебя рядом с Корейцем класть. Я б лучше работал с тобой — а то ведь народ такой пошел. Одному только бабки подавай, другому только на курок понажимать, третьего чуть поднимешь, он от своей крутости х…еет. А ты нормальный пацан — толковый, правильный, дерзкий. Так что решай сам — только недолго. Я, может, денька через два-три в Тюмень отъеду — пацаны там рехнулись совсем, друг друга валят почем зря, надо порядок навести. Вот до отъезда моего и решить бы. Телефон мой вот, на визитке, — а если нет меня, на еще телефон, Вальки Черного, близкого моего. Мало ль чего — нет меня на мобиле, а у тебя ж дело срочное, государственной, можно сказать, важности. Вон он, Валька, за тем столом, — запомнил? Ну все, бывай…

Славка привстал, как и при встрече, обнял крепко, не сразу расцепляя объятия, словно ему и вправду хотелось, чтобы Андрей принял правильное решение.

— И вот че, Андрюх, — то, что я тебе сказал, насчет всей истории и бабок, только я знаю и Черный. Даже из тех, чьи лавэшки пропали, только самый главный знает и зам его. Усек? Короче, чтоб без базара — скользкое дело, втихую уладим. А найдем бабки, доля твоя в них будет — отвечаю. Сечешь?