Сладкие папики (ЛП)

Рик закричал, когда Карл вошел в него, и я почувствовала это, я почувствовала его боль. Его горячий рот прижимался к моей шее, дыхание было прерывистым. Он стиснул зубы со вторым толчком, и я тоже почувствовала его.

А потом Карл начал трахать Рика, жестко и глубоко, пока тот ворчал и стонал. Жестко и глубоко, что его яйца ударялись о яйца Рика под ним, а яйца Рика ударялись об меня. Я слышала это.

Карл трахал Рика, а Рик трахал меня, и изображение в зеркале было потрясающим.

И все мы стонали, хмыкали, и дергались, и корчились, и тяжело дышали.

Боже мой, это было всем.

Карл взял в одну руку волосы Рика, а в другую мои, и наши глаза встретились в зеркале.

Он улыбнулся грязной улыбкой, и Рик тоже улыбнулся, а я рассмеялась, как в бреду, стиснув зубы, а затем умоляла о большем.

И Рик дал мне это. Он жестко трахал себя на члене Карла, пока трахал меня, и его член напрягся, начал дергаться. Я почувствовала напряжение в его дыхании.

— Сейчас кончу, — сказал он. — Я собираюсь кончить, Карл.

Карл хмыкнул.

— Блядь, Карл, я собираюсь, черт возьми, кончить!

Бедра Карла ударялись сильнее, быстрее. Он закрыл глаза.

— Кончи, — простонал он. — Сейчас…

И я чувствовала их, чувствовала их обоих. Спазмы, толчки и потеря их гребанного ума. Карл опустошил свои яйца в Рика, а Рик опустошил свои в меня, и это было прекрасно.

Это было так чертовски прекрасно.

Груда вздымающихся, горячих тел, и я потела и задыхалась, пригвожденная к твердому мрамору, но мне не хотелось, чтобы они двигались.

Не хотелось, чтобы они меня отпускали.

Ни сейчас, ни через шесть месяцев.

Никогда.

Глава 17

Карл

— Расслабься, — сказал я. Затем потянулся к пассажирскому сиденью и наклонил спину Кэтти так, чтобы у меня появился доступ к ее плечам. Она была напряжена, ее мышцы под пиджаком были стянуты узлами. Сначала девушка сгорбилась, пока я работал пальцами, а потом выдохнула и немного расслабилась. — Это твоя первая неделя звонков. Потребуется время, чтобы адаптироваться.

— Я просто хочу преуспеть, — проговорила она.

Может, так все и было. Может быть, мой внутренний голос был не прав, и Кэтти просто была полностью вовлечена в тренировочную программу. Возможно, глубоко внутри нее жил жесткий маленький продавец, который жаждал острых ощущений от погони и заключения сделки, и это не имело ничего общего с тем, чтобы противопоставить себя своей сопливой сестре.

Я понимал. Черт побери, все понимал. Продажи — это карьера, основанная на производительности, поэтому давление постоянно нарастает и заполняет вас. Я всегда был честолюбив и всецело поглощен тем, чтобы возглавить таблицу лидеров, заключая более крупные сделки, лучшие сделки, находя более впечатляющих клиентов.

Но в последние дни Кэтти казалась совсем другой. Беззаботная девушка, потрясшая нас своей легкой деревенской улыбкой на лице, не была той, которая сидела сейчас в моей машине. Эта Кэтти была твердая и решительная, охваченная желанием победить.

Она менялась у меня на глазах, жертвовала регулярными поездками к Самсону, чтобы я послушал записи ее звонков и нашел дыры в ее разговорах.

«Я хочу улучшиться, — говорила она. — Какой смысл отдавать меньше, чем все? Какой смысл не стремиться к вершине?»

Это я тоже понимал.

И все же, несмотря на сходство, я не мог избавиться от чувства утраты, так сказать, потери некого налета невинности. Не мог избавиться от ощущения, что моя учебная программа украла солнечный блеск из ее глаз и заменила его тусклостью и мрачностью песка и угольков.

Кэтти была не единственной, кто пострадал. Атмосфера в тренировочном зале была достаточно напряженной, чтобы в любой момент взорваться. В каждом пылала толика огня, каждый гнался за победой.

Даже Верити. Особенно Верити.

Что бы Дэвид ни сказал своей маленькой принцессе, эти слова сделали свое дело. После этого она вела себя тихо и послушно, сфокусировавшись на цели. Еще одни песок и угли.

Я всецело за здоровую конкуренцию, но это ощущалось по-другому, глубже, почти на грани неприятного.

— Сегодня тот самый день, — сказала Кэтти. — Мне хочется поставить галочку рядом со своим именем в этой чертовой таблице лидеров.

— А Верити нет? Разве я не прав?

Она безразлично пожала плечами.

— Почему меня должно волновать, чем занимается Верити?

Но мне не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, что ей не все равно.

— Забудь про галочку в таблице лидеров, — проговорил я. — Просто сосредоточься на человеке на том конце провода. Задавай правильные вопросы, веди беседу. Это все, что тебе нужно сделать.

Она кивнула.

— Само собой, босс.

— Вот это моя девочка.

Я последний раз сжал ее плечи, и она открыла дверцу машины, улыбнувшись мне.

— Сегодня тот самый день, — снова сказала она. — Я чувствую это.