Сладкие папики (ЛП)

— Я в деле, — засмеялась я. — Не переживай, я справлюсь.

— Я действительно на это надеюсь. — Он схватил меня за руку, притянул к себе, пока я не почувствовала запах пива, дыма и его. — Кстати, тебе не нужно торопиться. Никто из нас ничего не ждет, не сегодня.

Но я действительно хотела кое-что. Я хотела его. Растрепанные волосы были идеальными, стройные линии его тела радовали глаз. Его татуировки были сексуальными — узоры, сердца и звезды на напряженных мышцах. Он облизнул губы, и я заметила блеск хрома. Штанга в языке. Я задалась вопросом, как он будет ощущаться напротив моего клитора, и эта мысль удивила меня. Степень моего влечения к Рику потрясала.

— Ты говорил, что у тебя пирсинг, но не сказал, какой именно.

Он высунул язык, показывая его во всей красе.

— Язык, соски. — Он сделал паузу. — Член.

Возбуждение вспыхнуло во мне.

— У тебя пирсинг на члене?

Он усмехнулся.

— Можно и так сказать.

Я заставила себя вернуться к Карлу. Никакого фаворитизма, согласно правилам.

— А как же Карл?

Он покачал головой.

— Нет, он чистый холст, нет даже намека на пирсинг. Что насчет тебя?

— Только уши.

Я не могла перестать думать о члене Рика. О пирсинге, татуировках и блеске хрома у него во рту.

Он потушил сигарету о пепельницу.

— Нам лучше вернуться в дом.

Я кивнула, но взяла его за запястье, когда он проходил мимо.

— Сколько раз вы делали это?

— Ты о женщинах? — Он уставился на меня. — Пять от «Сладких папиков». Несколько до этого.

Вау!

— Ни с одной не получилось?

— Так или иначе. — Он посмотрел в окно, ища Карла. — Одна нам действительно понравилась. Это долгая история. — Он переместил руку, обхватив мои пальцы своими. — Ни с одной не получилось, нет. — Рик улыбнулся и подошел ближе, и я задержала дыхание, когда его рот остановился в нескольких сантиметрах от моего. — Если честно, я рад, что ничего не получилось.

— Рад?

Он коснулся моего тела своим, блуждал пальцами по спине, и это было возбуждающе. Химия. Чертова химия.

— Я очень рад, что с ними ничего не получилось, — сказал он, — потому что ни одна из них не возбуждала меня так, как ты, когда вошла в нашу дверь.

Я хотела, чтобы он поцеловал меня, просто, чтобы почувствовать тепло его рта на моем, просто проверить. Просто почувствовать. Просто чтобы избавиться от нервов, напряжения и волнения. Но Рик этого не сделал.

— Карл ждет нас, — сказал он.

Карл

Я наблюдал за ними через окно. И мне было достаточно видно, чтобы понять, что Рик запал на маленькую мисс Наездницу.

Это заставило меня усмехнуться. Рик был тем, кто носил сердце на руке. В прямом и переносном смыслах. Его татуировки были полны ими. Сердца, звезды и причудливые узоры.

Интересно, он уже поцеловал ее?

Румянец на их лицах, когда они вернулись, заставил меня задуматься, но нет. У нас были границы, и Рик придерживался их.

Доверие.

Это значило все.

Я снова наполнил бокал Кэтти, и она выпила его, будто оно не коллекционное. Мне это в ней уже нравилось. В ней отсутствовало какое-либо притворство. Она была смелой и свободной. Элегантной, но не заносчивой.

С телом, за которое, черт возьми, можно было и умереть.

И блеском в глазах, который ясно давал понять, что она хочет этого.

Поправочка. Блеск в ее глазах ясно давал понять, что она хотела Рика. Они всегда хотели Рика. Он веселый, сексуальный и успокаивал людей. Я не такой.

Я смирился с этим. Мне не было до этого дела. Но было дело до времени. Шесть месяцев — слишком долго, чтобы ждать, шесть месяцев — пустая трата времени, глупый танец, который мог привести к огромному разочарованию.

Шесть месяцев были неприемлемыми.

Мне нужно было знать, что она могла родить, и нужно знать это чертовски раньше шести гребаных месяцев.

Рик покосился на меня, а Кэтти были приклеена к нему, ее рука была в его. Они бы уже трахались, если бы меня тут не было, я знал это.

— Ты уже ела? — спросил я, и она кивнула.

— Я перехватила кое-что, прежде чем приехала сюда.

— Тебе нужно позвонить кому-нибудь, чтобы сказать, что ты все еще в целости и сохранности?

Она отрицательно покачала головой.

— Все в порядке. Мама на работе. Я большая девочка, она не беспокоиться обо мне.

— Она твоя мама. Мамы беспокоятся. — Я приподнял бровь.

— Я никогда не давала ей поводов для беспокойства, — ответила она. — Это намного выше моего обычного уровня сумасшествия.

— Ты в полной безопасности, — сказал я. — Риск, который окупился.

— Ага. — Она улыбнулась, но ее взгляд был направлен на Рика. — Это так.

Выпивка всегда облегчает разговор. И пока Рик заливал в себя пиво, а Кэтти расслаблялась за парочкой бокалов вина, я сохранял рассудок незамутненным, воздерживаясь от алкоголя совсем. Я позволил им говорить и наблюдал. Я всегда наблюдал.

Рик рассказал ей о графическом дизайне и заставил смеяться над несколькими своими клиентами. Только он может сделать работу смешной. Потом тот расспрашивал ее об университете, друзьях, о лошади.

Она показала ему тысячу фотографий, а мне только одну.

Она задала ему тысячу вопросов, но мне всего несколько.

Она дотрагивалась до его руки сотню раз, но держалась как можно дальше от меня.