Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ)

— Целый год… — вздохнула девчуля, разочарованно тряхнув рыжей гривой. Да, целый год, ты не ослышалась. Эта дрянь легко входит, а вырвать из своих вен ее можно только с мясом. Я сделал свой выбор, когда покидал оазис. Пачкать руки приходится каждую неделю, а то и каждый день. Спустишься метров на пятьсот ниже — и в твои лёгкие зайдет яд. Дрянь почище, чем героин по венам. Когда рассекаешь по пустоши, очиститься времени нет, вот и приходится жить неприкасаемыми в карантине. Все вещи, добытые на вылазках, вылизывают до единой молекулы. Чтобы ни одна не просочилась к их драгоценному будущему. Тебя так вылизать не получиться. Хотя я бы попробовал… кхм…

— Но на горе Дельта жили не только люди с иммунитетом, — сказала рыжая.

— Обычные люди тоже могут выдерживать минимальную концентрацию. В редких случаях и женщины, если они изначально с ним соприкасались. Но при длительном перерыве это правило не работает. К примеру, в мегаполисах всё время есть какая-то взвесь. Но критичная концентрация достигается только во время бурь, — Николас излучал пластмассовую невозмутимость. Он отвечал на вопросы размеренно, разжевывая все, словно ребенку. Хотя ребенком бестия не была, в ней чувствовался чистый огонь.

Я ещё раз себя одернул. Мысли начали съезжать не в ту колею, хотя я считал, что вполне достойно держусь. Наверно дело было в том, что мне всегда нравились рыженькие. Они выбивали меня из колеи, хоть я и успел попробовать только парочку шлюх, выкрашенных в красный. В потоке напряжённой армейской жизни нет времени, чтобы перебирать. Случалось так, что если успел бросить палку — уже удача.

У этой был свой цвет… настоящий. Жизнь сложная штука, она может замотать так, что заблудишься в собственных мозгах. Да и судьба частенько любит посмеяться. Да уж, она вдоволь посмеялась над человечеством, но надо мной ей больше не подшутить. В этих горах собрались те, кто смогли справиться с судьбой, сказав ей пару ласковых. Я тоже периодически повторяю эти слова. Например, сейчас. Послал ее куда подальше. Ох уж эти ощущения, когда набухают яйца при виде хорошенькой девки — я научился с ними справляться. Когда так редко встречаешь женщин, неудивительно, что хочется накинуться на первое, что видишь. Это как раз то, что я называю «думать членом». В этот момент главное включить те мозги, которые находятся в пустой башке. Тогда все встает на свои места. Всего лишь физиология.

— А ты думаешь, рыжуля, почему мы живём здесь? — подал я голос, наблюдая, как рыжая старается не смотреть на меня, — Мы тоже носители минимальной концентрации. Но вы прям набили себя битком.

— Но мы же могли прикасаться к другим, и ничего такого не происходило…

— Потому что малые дозы были освоены организмами. Но когда токсин достиг критичной концентрации, случился срыв. Именно поэтому в Перианте произошла резня, — пояснил Николас так, будто читал сухую лекцию.

Рыжуля опустила взгляд. Ей было грустно — да, девочка, это бы случилось, даже если вас не накрыло токсичное облако. Оно только приблизило неизбежное.

— Это все равно игра в рулетку, — продолжал добивать Николас, будучи абсолютно безразличным, — Наши женщины чисты, для них будет только вред.

— И что же нам делать? — поджала красивые губки рыжая, не поднимая грустного взгляда. Пытается храбриться. Не хочет показывать слабость. Но от меня не скроешь, читать людей — часть моей работы. Рано или поздно человек выгорает, и ты не исключение. Зря ты пытаешься столько на себя взять.

— Ждать, пока токсин выйдет из крови. Мы будем контролировать ситуацию. Анализы берутся раз в квартал, — сказал Николас, и пусть девчонка хоть вывернется наизнанку, он уже принял решение.

— Погодите. И всё это время нам жить здесь?

— Вокруг Квартейла не так много поселений. Это, и там, за перевалом. Объединять группы пока не планируется.

— Подождите, — встревожился птенчик, — Но мы не можем здесь остаться. Разве в Квартейле нет какой-нибудь буферной зоны, где можно выждать карантин?

— Есть, — ответил Николас, и в глазах девчонки я увидел блеск надежды, — Здесь.

Ха-ха, ты переплюнул сам себя, Николас. Ну ты и… впрочем, он и сам знал. Глаза рыжули резко потухли.

— Нас девять, их больше тридцати. Это очень опасный… дисбаланс. Вы же сами говорили о дисбалансе. Мы находимся постоянно в напряжении. Для нас здесь небезопасно. Я хочу, чтобы Квартейл знал об этом, — отчаяние рыжули заставляло ее быть откровенной.

— Квартейл в курсе, — невозмутимо ответил Николас, — Но мы доверяем нашим солдатам. У них твёрдая дисциплина, и опытный командир. Все полномочия по проекту были переданы Курту Ортейлу.

Николас встал, очевидно, не желая больше оставаться здесь. Он был чёткий мужик, никогда не делал лишнего, но и не любил незавершенные дела. А отвечать на вопросы любопытной девки не входило в его компетенцию. Он своё дело здесь сделал — пора отчаливать.

— А можно узнать детали этого проекта? — ох уж эта рыжуля, не понимает, что эту стену ей не пробить. По сравнению с Николасом я просто мастер дипломатии. А ты меня ненавидишь.