Сладкий грех. Падение (СИ)

— Ночь — это моё личное время. Это время моих желаний. Я не пускаю в ночь никого, если этого не хочу.

— Но сейчас ночь, — замечаю я, возвращаясь к нарезанию бекона.

— Да. Сейчас ночь. Ночь я выбрал для тебя, Энрика.

— Спасибо, конечно, но тогда, когда ты встречаешься с женщинами? Утром? Вместо пробежки?

— Да, иногда, да. Иногда на целый день и немного ночи. Они к этому моменту уже не соображают и не могут видеть всё так, как оно есть.

— А в чём суть? Ночью с тобой что-то происходит плохое?

— Ночью я могу быть собой. Я не люблю, когда люди видят меня в таком состоянии. Это моё время. Оно личное.

Хмурюсь, до сих пор не особо понимая его. Но ладно. У всех должны быть свои странности. Пока уровень его странностей не перешёл определённую грань.

Бросаю в рот бекон и жую его, продолжая думать и нарезать его. Обожаю бекон. В любом виде. Обожаю мясо. Через несколько секунд я понимаю, что стало очень тихо и не слышно, как его нож бьёт по доске. Я поворачиваю голову и наши взгляды встречаются.

— Ой, я…

— Всё в порядке. Мне это нравится, — он улыбается мне и столько счастья в его глазах. Странно снова, но ладно. Ладно.

— Если честно, то у меня голова идёт кругом. Ты мне сказал многое, но я не всё запомнила. Для того, чтобы это уложилось в моём мозгу, нужно время.

— Время на принятие решения быть со мной или нет?

— Именно. Когда я ехала сюда, то точно знала, что пошлю тебя к чёрту, — признаюсь я. Неожиданно нож падает из его руки, и я, взвизгнув, отпрыгиваю. Слэйн смотрит на меня таким взглядом, от которого я даже дышать не могу. То ли сейчас утопит в помидорах, то ли сделает из меня помидор.

— А сейчас что-то изменилось, Энрика? — Медленно спрашивает он.

— Да… немного… я… прости, ты меня чуть-чуть пугаешь. Ты злишься на меня?

— Нет. Я напряжён и нервничаю. — Чёртов робот!

— Почему нет эмоций, Слэйн? Хотя бы немного, чтобы я разбиралась в твоём настроении. Ты ведь умеешь это. Ты хмуришься и смеёшься. Но другое я не понимаю. Только по глазам, а там словно все краски мира в бело-серо-голубых тонах с чёрными сожжёнными корнями деревьев, — выпаливаю я.

— Так ещё мои глаза никто не описывал. Это приятно, потому что обычно меня звали трупом, — улыбка появляется на его губах.

— Что? Почему трупом?

— Ты видела трупы и их глаза?

— Нет, я не заглядывала в их глаза. Правда, — кривлюсь я.

— Видимо, мои одноклассники каждый день смотрелись в них, — он отводит взгляд и наклоняется, чтобы поднять нож. Меня ужасают его слова. Как так можно? Это же просто цвет.

— Дети такие жестокие, — выдыхаю я. Нож звякает о раковину. Слэйн достаёт другой.

— Очень. Я ненавижу детей.

— Почему?

— Я могу предложить тебе ирландский виски, Энрика? Я бы хотел немного выпить его, чтобы снять нервное напряжение. Мне не комфортно сейчас, — говорит он, не смотря на меня.

— Да, хорошо. Я бы попробовала немного, — киваю я.

Заторможено смотрю, как он идёт в угол и достаёт из шкафа бутылку и два бокала. Он возвращается и наливает немного, четверть виски. Он пододвигает бокал мне. Я беру его и принюхиваюсь.

— Пахнет чем-то сладким и одновременно горьким, — шепчу я.

— Попробуй. Немного подержи на языке, а потом проглоти, — подсказывает Слэйн. Делаю глубокий вдох и потом глоток. Мой язык обжигает моментально крепостью алкоголя. Его начинает покалывать и все мои вкусовые рецепторы становятся острыми и резкими. Я глотаю. Горло дерёт, вынуждая меня закашляться. А потом тёплая и обжигающая волна проносится по моему телу и ударяет одновременно в лицо, ноги и руки.

Я замираю, слушая свои ощущения. Облизываю губы и ставлю бокал на стол.

— Странно. Сначала показалось, что я красный перец откусила, потом… так жарко, а сейчас сладко. Да, сладко и привкус…

— Мёда. Там есть красный перец, другие специи, груша и мёд.

Быстро киваю Слэйну и улыбаюсь.

— Мне понравилось, но уж очень крепкий. Правда, очень крепкий. Я пила пиво с дедушкой. Пару глотков только и мне не понравилось пиво. Дедушка говорил, что я должна знать вкус алкоголя, чтобы никто не смог меня обмануть в будущем. С алкоголем не срослось и я предпочла держаться подальше от него. Так вот чем от тебя пахнет. Ирландским виски, — смеюсь я.

Слэйн улыбается мне и делает глоток из своего бокала.

— Он напоминает мне тебя, Энрика, — произносит он.

— Почему меня?

— Потому что я называю этот вариант виски «Сладкий грех». Он оставляет приятное послевкусие и хочется попробовать ещё, чтобы ощущения повторились. Он затмевает разум, рождая плохие картинки в голове. Он порабощает своим вкусом и хочется больше и больше. Он всегда открывается с разных сторон, обещая удовольствие. А, как известно, удовольствие и алкоголь — греховные заповеди.

Я в ступоре таращусь на него. И ведь не врёт. Такого мне никто не говорил. Господи, кажется, я уже очень пьяна, потому что мои щёки горят со страшной силой, а всё тело словно бросили в пекло.