Сладкий грех. Падение (СИ)

— И я хотела бы попросить тебя научить меня принимать правильно близость с тобой. Я имею в виду поцелуи, может быть, прикосновения… не знаю, я ни черта не знаю об этом. Но… я хочу с каждым днём становиться ближе к тебе. Да, я помню, что это всего двадцать дней, но суть ведь в этом, да? Стать настоящими друг для друга за определённое время. Стать живыми. И я хочу жить, Слэйн. Мне не нужны деньги, мне ничего не нужно. Я хочу пожить в сказке, словно всё возможно. Может быть, это эгоистично с моей стороны, но я устала бояться, что за каждую тарелку супа мне придётся расплачиваться своей кровью. Я устала бояться повторения прошлого. Я устала прятаться по ночам в грязных туалетах и думать, что это всё, чего я заслужила. Я устала постоянно быть жертвой обстоятельств. Ошибкой, как вы меня назвали. Я не ошибка. Я живая, поэтому я хочу жить, — я подскакиваю с его колен и запрыгиваю на большие подушки, раскидывая руки.

— Знаешь, сегодня я проснулась и поверила, что яд может быть сладким, Слэйн. Я не хочу подозревать тебя в плохом. Я не хочу больше цепляться за прошлое и обвинять его в своих неудачах. Ты моя серая полоса и мне нравится этот цвет. Я не хочу белый, потому что я не верю в белый. А чёрного я видела достаточно. Мне хочется достичь серого, и плохого, и хорошего. Понимаешь? — Я задыхаюсь от своей громкой речи.

Слэйн откидывает голову на кресло и смотрит на меня довольно внимательно.

— Столько эмоций, Энрика. Никогда такого не видел или не хотел видеть, но я тебя понял. Я счастлив видеть тебя такой. Но ещё я буду счастлив, если мы позавтракаем и немного погуляем. Что скажешь?

— Погуляем? То есть на улице? — Недоумённо шепчу я.

— Да. На улице. Сегодня немного потеплело и мы могли бы выйти на задний двор. Сейчас в доме никого нет. Каван уехал по делам, как и остальные уже уйдут к тому времени, когда мы выйдем.

— Хм, хорошо. Погулять. Здорово, наверное, — мой энтузиазм улетучивается. Если здесь в тепле я не нуждаюсь в одежде и в принципе могу ходить только в халате, то на улицу мне придётся одеваться. Мне стыдно носить свою одежду рядом со Слэйном.

— Я кое-что заказал для тебя ночью. Долго не мог уснуть, — говорит Слэйн. Оборачиваюсь в гостиной к нему. Он несёт несколько пакетов из магазина. У меня внутри всё падает от злости и от желания схватить их, спрятаться с ними и шептать: «Моя прелесть».

— Я знаю, что ты категорична к любым покупкам, но я предлагаю арендовать это, пока ты здесь. Нам придётся несколько раз выехать, мы же не можем сидеть постоянно дома, тем более я обещал тебе устроить мастер-класс по изготовлению столешниц или картин. Что ты на это скажешь? — Слэйн ставит передо мной пакеты, и я вижу названия фирм. Я слышала о них когда-то давно или где-то видела вывески, но они стоят много.

— Я…

— Пока ты не решила окончательно, я скажу, что просто не могу тебе позволить заболеть за эти двадцать дней. Всего двадцать дней со мной остались, Энрика. Если ты выйдешь на улицу в своих кроссовках, то ноги промокнут, ты заболеешь, и я лишусь своих дней. Это эгоизм. Да. Но терять минуты с тобой из-за твоего упрямства я не собираюсь, — добавляет он.

— Это не особо похоже на уговоры. Скорее на условия и требования, — хмыкаю я, прищуриваясь.

— Именно так. Это моё требование. Я пытался быть терпеливым и нежным. Но это не я. Я боялся тебя напугать, но я больше так не могу. Ты выполняешь мои требования. Первое — одежда. Второе — улыбка. Всегда рядом со мной улыбайся. Поняла? — На несколько секунд я впадаю в ступор. Из доброго и романтичного мужчины из сказок Слэйн стал требовательным и властным мужчиной.

— Вау, это так… так необычно. Нет, мне приказывали и раньше, но мне хотелось врезать этим людям. А сейчас мне хочется просто кивнуть и пялиться на тебя, как дуре, — шепчу я, восхищённо. — Ещё ты знал, что когда ты вот такой, то твои глаза становятся больше голубыми? А когда ты нежный и пугливый, то серо-белыми?

— Нет, мы сейчас говорим о другом…

— Да-да, я знаю. Ты приказываешь, я подчиняюсь. Всё, я подчинилась, но я хочу немного посмотреть на эту метаморфозу. Я клянусь, что никогда в жизни не видела такой цвет и он всегда разный. Конечно, именно по цвету я различаю, что ты чувствуешь, потому что для каждого чувства свой цвет. Но это просто невероятно. Скажи мне имена всех, кто называл эти восхитительные глаза трупными, и я им набью морду. Я не шучу. Я лично покажу им, что такое трупные глаза, чтобы они больше их ни с чем не спутали.

Слэйн стоит в шоке и смотрит на меня удивлёнными глазами. Голубизна, даже больше, цвет индиго исчез и на смену пришли более глубокие серые краски. Я теперь разочарована. Мне так понравилось.

Он поднимает руку и показывает мне ждать, а сам направляется к двери в кабинет и библиотеку, как подозреваю. Теперь моя очередь озадаченно наблюдать за тем, как он там скрывается. Я медленно подхожу к двери и прислушиваюсь. Что не так?

— Слэйн, ты в порядке? — Стучусь в дверь.

— Да. Минуту, Энрика. Всего минуту, — глухо отвечает он.