Сладкий грех. Разрушение

— Да… думаю, да. Ты живой. Вот и всё. Ты живой, и я не имела права использовать тебя…

— Ты вернулась, — напоминаю ей. Не без моей помощи, разумеется. Но ей не стоит об этом знать.

— Да, так и есть, — она шумно вздыхает и хочет прикрыть глаза.

— Смотри на меня, — шипя, хватаю её за подбородок и поднимаю её лицо к своему. Она вся съёживается от моей ярости. Ошибочка, это похоть.

— Я вернулась, потому что этот дом хотели отдать государству. Я достаточно потеряла в своей жизни. Это мой дом, Слэйн. Дом, в котором я была счастлива. Я не могла его потерять, а потом… потом я… не знаю, осталась. Я не думала, что мы встретимся снова, не планировала идти в клуб… но Киф… был у меня. Он… Господи, не надо так на меня смотреть, Слэйн. Пожалуйста, не надо. Я бы всё исправила, если бы это было в моих силах. Исправила бы, — горько шепчет она.

— Тебе понравилось то, что ты видела? — спрашиваю, наклоняя голову набок и рассматривая её лицо. Я знаю его досконально. У меня тысячи фотографий моей потенциальной жертвы. Их даже больше. Некоторые я сделал сам, некоторые сделали для меня. Я запечатлел каждый кусочек этого тела исключительно для себя, и всё равно мне мало. В чём же проблема?

— Нет… нет, — выдыхает она. — Не понравилось, потому что я помню о том, что ты говорил. Я знаю, что так ты переживаешь свою боль из-за моего предательства. Мне жаль. Я бы хотела вернуть тебе всё. Я старалась, Слэйн. Старалась сделать тебя счастливым. Я знаю, что для тебя это тоже желанно. И я могу… могу ещё раз попробовать. Может быть, стану тебе другом.

Да ни черта! Другом? Мне друзья, на хрен, не нужны. Мне нужна она не как друг, а как моя жертва. Иначе весь интерес исчезает.

— Если тебе поможет то, что я готова пойти под трибунал, я пойду. Придёшь убивать меня, я не шелохнусь. Обвинишь, и меня осудят, не пискну. Но дай стереть эту боль в твоих глазах. Позволь мне. — Её пальцы касаются моего лица, и я кошусь на них. Так, мне нравится это. А ещё нравится то, как она пахнет. И голос её нравится. И всё мне нравится.

— Сделаешь всё, что ни попрошу? — спрашивая, смотрю ей в глаза, и в них вспыхивает радость. Блять, это я тоже обожаю. Да она специально издевается надо мной, распаляя моего внутреннего злодея. Я ведь не железный.

— Да. Всё что угодно для тебя. Я люблю тебя, Слэйн. Люблю тебя такого, какой ты есть. Именно это не даёт мне жить дальше. Любовь к тебе. Тревога за тебя. Желание защитить тебя. Уберечь тебя от боли. И эти синяки, раны… они внутри тебя. Они такие пульсирующие…

Вот чёрт. Дайте мне ещё больше этого наркотика, и я сдохну. Её глаза для меня словно портал в самые скрытые места моего сознания. Мне нравится эта боль. Я тащусь от неё.

— …и я их чувствую, — она пробегается пальцами по моей щеке и касается ими губ, — как они сжигают и убивают тебя. Ты сдался уже очень давно. Я знаю, что это такое. Знаю эту боль. Я всегда пойму…

Резко хватаю её за запястье, сжимая его в своих пальцах.

Ни хрена она не знает. Она портит мой особый момент. Сука. Портит его. Под кожу пытается залезть. Но там дерьмо. Моё дерьмо.

— Поцелуй меня, — приказываю я.

— Слэйн…

— Целуй. Ты сказала, что сделаешь что угодно. Делай. Немедленно.

Как она меня бесит. Боже мой, она меня так бесит. Мне хочется свернуть её тонкую шею и услышать смертельный хруст. Сжечь на хрен её здесь.

Энрика глубоко вздыхает и приподнимается на носочки. Её губы касаются моих, и всё. Всё, мать её! Всё!

— Это не грёбаный поцелуй. Поцелуй меня так, чтобы я поверил, что ты раскаиваешься. Что ты знаешь о том, через какое дерьмо прошёл из-за тебя, — шиплю я.

Она сглатывает и жмурится.

Ей не противно. Ей страшно. А меня всё это раздражает.

— Нет. Прости, но нет. — Энрика выпрямляется и распахивает глаза, горящие решимостью отказа. Какого хрена? Ладно. Я изменю свою тактику. Пусть не жалуется. Я потратил уйму сил и денег на это дерьмо.

По моему телу проходит знакомая пульсация. Зверь вышел на охоту.

Хватаю её за затылок и вжимаюсь в её губы своими. Она сопротивляется, упираясь ладонями мне в грудь. Второй рукой перехватываю её руки и завожу за спину. Мы боремся. Я толкаю её к стене. Рычу. Я зол. Я, блять, так зол. Энрика вскрикивает, когда я накрываю её своим телом. Сука кусает меня за губу. Она орёт, ударяя по моим плечам. Стискиваю пальцами её мокрые волосы, причиняя боль. Ещё. Ещё. Ещё. Я подминаю её под себя. Она всхлипывает. Кожа под моими руками покрывается мурашками. Энрика сдаётся. Немного отодвигаюсь, чтобы запечатлеть момент очередного падения. Ярость кипит в её глазах.

— Пошёл на хрен отсюда, — шипит она, дёргаясь в моих руках. Ухмыляюсь и дёргаю полотенце. Оно моментально падает к стройным ногам, обнажая её полностью.

— Слэйн! Какого чёрта ты творишь? — орёт, выгибаясь в моих руках. Сильнее сжимаю тонкие запястья, и Энрика стонет от боли. Её руки немеют. Она пытается ударить меня ногой.

— Мне нужен мой поцелуй. Как раньше. Поцелуй. Целебный. Оживляющий. Я мёртв, — шепчу, прижимаясь к её лбу.

— Слэйн, прошу…

Она дёргается снова.