Сладкий грех. Разрушение

— Измену матери отцу я увидел в пятнадцать. Мы должны были обедать вместе в её кафе. Шофёр привёз меня раньше, занятия отменили из-за снегопада. Я вошёл в офис матери и увидел, как её трахал один из официантов. Моя семья дерьмо. И я такой же, — с отвращением говорит он.

— Ты не дерьмо, Слэйн. Я знаю, что ты не такой, как они. Ты другой.

— Ты не знаешь меня.

— Может быть, ты и прав, но я чувствую тебя иначе, чем они. Они все говорят, что ты плохой, грубый и злой. Это не так. Ты прикрываешься своим злодеем, чтобы никто не причинил тебе боль. Ты защищаешься им. Так тебе комфортнее жить. У каждого должен быть выбор, кем он хочет быть. Тебя уничтожили внутри. Твоя семья тебя и уничтожила, и ты, как и я, пытаешься выжить любым способом. Пусть даже грубостью, силой и давлением. Но ты всегда можешь стать другим. Всегда. У тебя сотни шансов, Слэйн, — мягко говорю.

— А если я злодей? Если я именно такой?

— У каждого злодея есть причина, почему он стал таким. И о ней известно только самому злодею. Ты, и только ты, знаешь, почему хочешь быть им. Хорошо, будь. Но однажды ты очнёшься и поймёшь, что рядом с тобой никого нет. Одиночество — это паршиво, Слэйн. Я всегда жила так, словно другие люди — это мои враги, и точно причинят мне боль. Но враг себе — ты сам. Ты боишься, что другие вывернут твою душу наизнанку и искромсают её ножом. Они оставят раны, которые будут кровоточить, и ты никак не сможешь помочь себе. Поэтому злодеев считают плохими. Но никто не спрашивает их о том, как они себя чувствуют. Нужна ли им помощь. Разрешат ли они просто помолчать рядом с собой. Никто не хочет узнать злодея, потому что на них изначально поставили клеймо и крест. Их считают бесчувственными и бессердечными. Но я слышала твоё сердце, Слэйн. Оно у тебя есть, значит, ты живой. — Смаргиваю слёзы и отворачиваюсь к окну, чтобы он не видел, как мне больно за него.

— Я изнасилую тебя. Остановлюсь и изнасилую тебя, — тихо поизносит он, и я вздрагиваю.

— А сможешь ли потом с этим жить? — так же тихо спрашиваю его. Наши взгляды на секунду пересекаются.

Слэйн оставляет вопрос без ответа, но он не останавливается, чтобы выполнить угрозу. Он запугивает меня, словно считает, что этим заставит меня увидеть в нём что-то ужасное. Да, порой я многое вижу и без его слов, но на самом деле это меня не особо страшит. Пугает да, но не тем животным страхом расправы, а тем страхом, когда ты боишься того, что человек теряет себя из-за тебя. Вот и всё. Может быть, я глупая, и мне следовало бы разобраться, почему Фарелл так ненавидит Слэйна, и, вероятно, мне стоит прислушаться к предостережениям, но я видела и знаю Слэйна другим. Я знаю его разным, и он всего лишь выживает, как и я выживала раньше. Слэйн цепляется за эту жизнь, точнее, за то, что от неё осталось, любым способом. К сожалению, винить его за это я не могу. Я его понимаю. И его злая сторона делает его бессердечным к людям. Даже если вспомнить про его мимику в эти моменты. Он не боится её показывать. Так что, я не знаю, что лучше: холодный и чуткий Слэйн или сильный и наглый Слэйн-злодей.

Машина останавливается перед моим домом. Я не заметила, как мы приехали.

— Спасибо, что подвёз, — произношу, натягивая улыбку, и отстёгиваю ремень безопасности.

— Не пригласишь меня на чай? — спрашивает он.

Усмехаюсь и качаю головой.

— Закончился, — открываю дверь и выхожу на улицу.

— Кофе? — Его глаза озорно блестят. Я тоже помню этот момент. Меня он разрывал на части.

— Прости, стараюсь употреблять меньше кофеина. Я плохо сплю.

— Вода?

— Хм, кажется, я не купила её, — отвечаю, задумчиво ударяя пальцем по подбородку.

— Если я привезу всё это только для того, чтобы ты меня впустила, Энрика?

— Насколько я помню, у тебя не было сложностей с тем, чтобы сделать дубликат моего ключа.

— Это приглашение?

— Нет, это факт. И я прошу тебя так больше не делать. Доброй ночи, Слэйн, — Захлопываю дверь машины и направляюсь по дорожке к крыльцу.

— Завтра у нас свидание, Энрика.

Я замираю и оборачиваюсь.

— И я предупреждаю тебя, что мне не нравится, как смотрит на тебя тот бармен. Если он решит перейти мне дорогу, то мне придётся показать ему, кому ты принадлежишь. Ты моя, — произносит он и срывается с места.

Шокировано приоткрываю рот. Чёрт. Надеюсь, что я не подставила Мэйсона, потому что он, правда, нравится мне, как человек. Это я точно обсужу завтра со Слэйном. Я не принадлежу ему. Я принадлежу только себе. И это будет последняя встреча с ним. Я должна разорвать эту связь.

Возвращаюсь домой и на всякий случай подхожу к окну, рассматривая тёмную улицу. Я проверяю, чтобы за мной никто не следил, потому что содержание той записки до сих пор крутится в моей голове. Я должна рассказать Слэйну о том, что его отец собирается меня убить. Надеюсь, что доживу до завтра.