Сладкий грех. Разрушение

«Энрика, прости меня. Я одержим тобой. Я безумен и схожу с ума. Хочу, чтобы ты была моей. Хочу от тебя детей. Хочу держать тебя на привязи и похоронить себя в тебе. Я хочу сдохнуть с тобой рядом. Хочу быть с тобой. Прости меня. Я поступил плохо с тобой. Я влюблён. Я не хотел этого. Я влюблён и больше не могу думать ни о чём другом, только о тебе. Я вижу тебя, дышу тобой, слышу тебя и смотрю лишь на тебя. Я одержим привычкой обладать тобой. Я влюблён. Я псих. Мне ничто не поможет. Я хочу тебя. Я наркоман. Я больше не могу так жить».

Это ужасная и странная записка. Она до сих пор вызывает у меня отвращение, и почему-то в этих словах вижу Слэйна.

Я влюблён…

Слова, написанные моим отчимом, непохожи на его тон и манеру общения, но писал он. Это был его почерк. Меня потом рвало пару часов. Не из-за его трупа, который я увидела, а из-за этих слов. Рвало от мерзости и воспоминаний. Он повесился в доме моей мамы. После кремирования я выбросила его прах в ближайшую урну. Я получила наследство. Все его деньги, мамины сбережения, о которых он не рассказал мне, и этот дом. Я сразу же выставила его на продажу, потому что находиться там было противно. Всё в нём напоминало о том, что он сделал со мной. Дом продали сразу же, не сообщив новым владельцам о случившемся в доме самоубийстве, да и я сама отказалась от встречи с новыми жильцами. Мне просто было всё равно. Я хотела лишь побыстрее избавиться от этого дома. И я от него избавилась, но это ни капли не помогло мне.

Всё стало безразличным для меня. Я заставляю себя работать, есть, жить, но все мои мысли остались там, в Дублине. Я постоянно думаю о том, что случилось, и как же Дарине удалось получить доступ к программам Слэйна. Когда мы всё это задумали, то Лиам был спокоен. Он был беден. Я видела его только дважды. Он встретил меня, когда я прилетела, и мы снова подробно проговорили план действий. А потом, когда я отказалась от мести из-за чувств к Слэйну, видела его ещё два раза. И оба раза Лиам выглядел вонючим, помятым и небритым. Он был абсолютно не тем мужчиной, которого я увидела в офисе Слэйна. Он обманывал и использовал меня. И я уже потеряла несколько тысяч долларов, чтобы хорошие и умные хакеры Америки попытались взломать хотя бы один из серверов Слэйна. Ничего. Они утверждали, что это невозможно. Я даже заплатила за консультацию, и мне сказали, что все слова Слэйна могут быть правдой, но серьёзные программы никогда не держат на общем сервере. То есть где-то была ложь. Кто-то обманул и Слэйна. Я теперь подозреваю всех. Думаю, что нас обоих подставили. Кому-то было очень выгодно сломать Слэйна. Да, конечно, конкуренты иногда могут идти на безумные вещи, но всё же… я не могу успокоиться. Я хочу знать правду. Кто это сделал со мной? Кто это сделал с ним?

Нет, конечно, я не думаю о возвращении в Ирландию. Я просто не могу там появиться, хотя меня невыносимо тянет туда. Я вновь работаю целыми сутками, лишь бы не думать о Слэйне, не пересматривать старые семейные фотографии и не читать документы с компроматом на отца Слэйна, которые оставил мой отец. Я продолжаю тихо умирать внутри.

Дом дедушки до сих пор принадлежит мне, и сегодня я решила продать и его тоже, потому что больше не могу. Даже в этом доме всё напоминает мне о том, как я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Я не могу в нём находиться. Я буквально слышу невысказанные упрёки своей семьи. Чувствую себя ужасно.

Иду с работы уже ранним утром, едва передвигая ногами. Каким привычным это стало для меня. На почтовом ящике поднят красный флажок, сообщающий о том, что мне пришло письмо. Все счета я оплатила, поэтому вряд ли это что-то важное. Реклама, наверное. Достаю конверт, и моё сердце ухает вниз.

«Энрике Кэйли Иде». Это из Ирландии. Из Дублина.

Я несусь домой и со страхом разрываю конверт. Конечно, меня могут просто убить за то, что я сделала. Слэйн имеет право на то, чтобы передать меня властям. В конверте много бумаг, и все они от адвоката.

Сажусь на стул и внимательно читаю их. Это документы на владение домом моей семьи, который остался в Дублине. То есть предупреждающее заявление о том, что если я не вступлю в права владения недвижимостью, дом передадут государству. Если я не приеду лично к адвокату и не заслушаю завещание моего отца, то это будет считаться добровольным отказом от всего, что он мне оставил.