Сладкий грязный мальчик (ЛП)

- Ты в порядке? – спрашивает он, целуя мое ушко.

Я не отворачиваюсь, когда Ансель снова целует мой подбородок и даже когда двигается выше, взгляд чувственный и осторожный, когда он целует меня в губы. Однако, скользнув рукой между моим бёдер, он рычит :

- Я собираюсь сделать так, чтобы ты стала мокрой, - когда палец Анселя проникает под кромку моих трусиков, я нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть его.

- Сексом проблему не решить.

Он отстраняется, глаза широко распахнуты в замешательстве.

- Что?

Не верю своим глазам.

- Думаешь, что я успокоюсь, когда кончу?

Он кажется сбитым с толку, скорее даже разъярённым вначале.

- Если ты успокоишься, то почувствуешь себя лучше и какая на хер разница, как это случится? – щёки пылают румянцем.

Не этим ли мы всё время занимались? При помощи секса, стали семьей и сблизились, даже когда было страшно или проблематично, или настолько нереально, чтобы поверить в нас?

Я застыла на месте. Потому что он прав. Именно этим мы и занимались, и прямо сейчас я хочу забыться. Отвлечение, обладание, как то довести дело до конца – называйте как хотите, мне нужно это. Я хочу прекратить разговоры. Хочу, чтобы он прогнал в сторону все мои сомнения и подарил ту часть себя, что я только что увидела.

- Хорошо. Отвлеки меня, - бросаю ему вызов, стискивая зубы, - посмотрим, как я забуду о своей злости.

Ему требуется секунда, чтобы осмыслить сказанное мною, прежде чем наклонившись снова, царапнуть зубами мой подбородок.

Выдыхаю через нос, откинув голову, принимая поражение. Его руки возвращаются мне на талию, грубее в этот раз, дёргая футболку вверх и снимая через голову, прежде чем стянуть юбку с бёдер, заставляя её растечься лужицей на полу.

Но даже когда он берет моё лицо в свои ладони, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы и шепча:

- Tu es parfaite [ты – само совершенство] – я не могу ответить на его прикосновения. Чувствую себя дьяволицей и эгоисткой, а еще ужасно злюсь. Из-за смешанных ощущений начинаю задыхаться, пока его рука всё ещё у меня в трусиках.

- Сейчас, - хрипит он, - покажи мне, как выглядит злость.

Проходит секунда, прежде чем слова начинают пузыриться у меня на языке, однако, вслух звучат так, словно вовсе и не мне принадлежат.

- Твой рот.

Выпускаю на волю разъярённую львицу и девушку, которая способна повелевать. Упираясь ладонями ему в грудь, толкаю, что есть сил и он отступает назад, губы сжаты, глаза распахнуты в предвкушении. Толкаю Анселя снова и упираясь в кровать, он падает на спину, отползая к изголовью, наблюдая мое шествие. Забираюсь на него, до тех пор, пока мои бёдра не оказываются на одном уровне с его лицом и тяну за волосы.

- Я не в порядке, - говорю, удерживая его на месте, когда Ансель пытается оторваться, чтобы поцеловать меня, облизать, может даже укусить.

-Знаю, - говорит он, взгляд похотливый и резкий, - я знаю.

Опускаю бёдра и слышу первобытный клич, царапающий горло, когда его открытый рот касается моего клитора и посасывает. Поднимая руки, он обхватывает мои бёдра, словно зажимая в стальные оковы.

Безумный и жаждущий, он издает великолепный рык блаженства и стонет в удовольствии, когда я начинаю покачиваться, объезжая его рот, сжимая волосы в кулаке.

Его губы мягкие и жёсткие одновременно, однако он позволяет мне руководить всем – скоростью и давлением и Боже, насколько же это хорошо, однако, святые небеса, я хочу чтобы ты был так глубоко во мне, чтобы чувствовать тебя у себя в глотке.

Ансель смеётся напротив моей кожи и я понимаю, что сказала это вслух. Гнев накрывает меня с головой, подобно яркому зареву и отстраняясь, я чувствую себя униженной. Уязвимой.

- Нет, - шепчет он, - нет, нет. Viens par ci.

Иди сюда.

Заставляю его приложить усилие, задабривая меня пальчиками и мягкими уговорами, и он тихо постанывает, пока снова наконец не опускает мои бёдра вниз, зазывая пальцами, прижатыми к моей плоти, чтобы снова погнаться за удовольствием, отдаваясь ему в этой запутанной игре, где я исполняю все его желания, скача на его лице.

У меня везде покалывает – вдоль шеи и вниз по рукам, ощущение гиперчувствительности и накала. Однако, я едва ли выношу эту чувствительность, когда он лижет меня, потому что это слишком хорошо. Не может быть, чтобы я была столь близко…

очень близко

так чертовски быстро

но вот оно.

Я падаю вперёд, схватившись за спинку кровати, что белеют костяшки пальцев и кончаю, крича, так плотно прижимаясь к его рту, что не знаю, как Анселю удается дышать. Но то, как он все еще жёстоко обращается со мной,сжимая мои бедра, не позволяя сдвинуться с места ни на секунду, пока мои мышцы не становятся вялыми и он чувствует, как мой оргазм стихает на его губах, прельщает.

Чувствую себя опустошённой и желанной, когда сползаю, обессиленная на кровать. Ощущаю его страх, любовь, и панику, и наконец, позволяю всхлипу, сдерживаемому в горле, казалось, несколько часов, вырваться наружу.

В тихом напряжении, я знаю, что мы оба убеждены лишь в одном - я уезжаю.

Он придвигается к моему уху, голос так сильно дрожит, что едва ли узнаваем, когда он спрашивает :