Сладкий яд или я на все согласна

Снова подошёл к ней, снял наручи, и её тело тут же обмякло, упав на мои руки. Легко подхватил её и сел на кровать, аккуратно, чтобы не задеть её больную попу, уложил к себе на колени.

Она вся тряслась от рыданий, а я чувствовал отвращение к самому себе за это. Гладил, успокаивал её, убаюкивал, как дитя.

Мне больше не хотелось причинять ей боль, не хотелось, чтобы она страдала и плакала. Мне хотелось ласкать, целовать, нежить её.

И я ласкал. Как безумный, искал губами ее пальцы, целовал виски и скулы, зарывался носом в густые волосы, вдыхая полной грудью её нежный девичий запах. И охеревал сам от себя. Такого со мной не было со времён Лейлы.

Я привык общаться с покорными рабынями, которые прутся от боли и унижений. Единственные отношения в моей жизни с обычной девушкой закончились полным фиаско. Так с чего я взял, что с Раей все может получиться?

Моя самонадеянность сыграла со мной злую шутку. Думал, смогу воспитать её под себя, сделать из неё идеальную партнершу. Собирался постепенно приучать к боли, выдавая её маленькими порциями, перемешивая с ласками и оргазмами - чтобы эти ощущения ассоциировались с удовольствием, с наслаждением, и не вызывала страха. Но вместо этого, идиот, сам взял и все испортил.

Конечно, я понимал, что рано или поздно все равно случится что-нибудь, что вышибет меня из равновесия, и я снова начну зверствовать, но я не думал, что это произойдёт так скоро, когда она будет ещё совсем не готова.

А теперь и вовсе сомневался в своей затее. Она слишком нежная. Слишком боится боли.

Даже сейчас, когда она почти успокоилась под моими ласками, перестала плакать, и только изредка всхлипывала, уткнувшись носиком в мою грудь, её тело все ещё оставалось напряжённым.

Чем я только думал, когда решил попробовать с ней. Это была плохая идея. Очень плохая идея.

Признавать свои ошибки всегда тяжело. Но сейчас было самое время все исправить, пока ещё не слишком поздно.

Пока ещё я не сломал её окончательно.

Взгляд снова заскользил по её нереально красивой фигуре, по светлой бархатной коже, по полной упругой груди с маленькими розовыми кружками сосков.

Черт, как же я хотел её! Эту маленькую хрупкую девочку, которая была только моей, принадлежала только мне, и никто и никогда не касался до меня её тела. От мыслей, что я должен отпустить её, зубы сводило.

Рука сама собой скользнула в её горячую промежность, и девушка вся напрягалась, схватив меня за запястье в попытке остановить. Одного долгого взгляда ей в глаза было достаточно, чтобы она поняла, что не стоит этого делать, и её рука разжалась сама собой.

Осторожно провёл пальцем по её совершенно сухим лепесткам, проник внутрь, где тоже было очень сухо. Она не хотела меня. И всем своим видом показывала, что не хотела, хоть и боялась об этом сказать.

Первый порыв был заставить. Сделать больно, запугать, или же просто взять силой то, что моё. Но что-то меня остановило.

Я не хотел так. Я хотел ее взаимности. Хотел её горящий, восхищенный взгляд, её нежность и податливость, робкую смущенную улыбку на её губах… Хотел кожей ощущать этот её почти благоговейный трепет передо мной.

Меня заводила её наивность, доверчивость, её детская влюблённость. И все это я сам уничтожил своими руками.

Теперь она боится меня. Как черта боится, и правильно делает.

Я не заслуживаю ни нежности её, ни доверия, ни любви.

Да и то, что было до вчерашнего вечера, я получил обманом. Оправдывал себя тем, что на словах предупреждал её, но сам вводил в заблуждение своими действиями. Заставил поверить в ложь, в сказку, которой на самом деле не будет.

И теперь резко и жёстко окунул в правду. Одним махом искалечил все ее хрупкие, нежные чувства.

Чем я только думал. Как мог вообще поверить, что между нами что-то возможно.

Снова посмотрел на ее заплаканное печальное личико. Мне не нравилось то, что я испытывал в этот момент. Ее страдания отзывались тупой болью в груди. И я не знал, что это было. Жалость, сострадание? Совесть?

Бред. Нет во мне ничего этого. И не стоит заниматься самообманом.

Глава 18

Несмотря на все его ласки, я никак не могла расслабиться и поверить в то, что мне удалось избежать наказания. Казалось, это только отсрочка, и он может передумать в любую секунду, произнеся своё ледяное “на колени”.

Особенно когда он дотронулся до меня там, а я непроизвольно дёрнулась, чтобы остановить его… Знаю, это была очередная глупость с моей стороны, ведь я снова могла разозлить его и спровоцировать на грубость, но это вышло как-то само собой. И он, действительно, кажется, разозлился, но все же больше не тронул меня. Вместо этого приказал одеваться, и вышел из комнаты.

Я не знала, что у него на уме, почему он передумал, и что меня ждёт дальше. Было страшно. До дрожи в коленях страшно. Что если он на самом деле не передумал, а решил изменить наказание, как в прошлый раз? Что если он задумал сделать со мной нечто ещё худшее, чем порка?

Но мне не хватало смелости спросить, а сам он молчал. Вернулся, приказал идти за ним, помог надеть куртку. И вскоре его чёрный автомобиль снова нес меня в неизвестность.