Сладкий ужас

Мне предстояло проникнуть на странное засекреченное предприятие на территории Северного Кавказа. Там за последние месяцы было выявлено несколько десятков подпольных нефтеперерабатывающих заводиков, причем не без нашей помощи. Я имею в виду Грома и его команду.

Эти заводики составляли финансовую базу всего кавказского терроризма, и чем меньше их оставалось там, тем труднее приходилось «бандформированиям».

Я никогда прежде не участвовала в подобных операциях, но схема была понятной, если не сказать примитивной. Нужно было внедриться на этот заводик, выудить максимально подробную информацию о том, чем они там занимаются, а дальше действовать согласно полученным инструкциям.

Обычно агент исчезал с предприятия, а через несколько часов на это место падала ракета или бомба. И заводик переставал существовать навсегда. Можно было совершить и самостоятельную диверсию, то есть взорвать его с помощью подручных материалов. Это было намного рискованнее, но приводило к тому же результату.

Но на этот раз задание имело несколько особенностей. Во-первых, по агентурным сведениям, на этом заводике работали наркоманы, которых для этого вербовали по всей стране. Они переправлялись на Кавказ, и ни один из них оттуда не вернулся.

Наркоман на Кавказе — не редкость, их хватает и среди «боевых командиров», и среди мирного населения. Но работа на всех подпольных предприятиях обычно не предполагает особой секретности, поскольку в некоторых районах нефтяные скважины имеются чуть ли не в каждом дворе. И в течение многих лет они были единственным и надежным средством существования половины населения Чечни.

На заводиках работали пленные и наемные рабочие, но пленных выкупают, а наемных рабочих рассчитывают, так что, так или иначе происходит постоянная «утечка информации», которой грех не воспользоваться.

Но на том заводике, которым мне предстояло заняться, ничего подобного не происходило. Там работали несколько десятков человек, никто из них не был уволен, и это имело два возможных объяснения: либо там невыносимые условия работы и люди не выдерживают такой нагрузки и погибают, либо там производится что-то секретное, и посвященных в эти секреты просто не выпускают за пределы завода.

Наркоманы не особенно интересуют органы правопорядка, всероссийский розыск на них объявляется крайне редко. Даже иные родственники вздыхают облегченно, когда их сидящий на игле сын или дочь пропадают без вести.

И как это ни страшно, но их можно понять. Наркоман на определенном этапе перестает быть человеком. Во всяком случае, он лишается всех нормальных качеств сына, мужа, а иногда становится просто-напросто опасен, даже для своих близких.

Десятки тысяч наркоманов погибают сейчас каждый год, и это уже никого не удивляет. Наркобизнес на сегодняшний день — самый прибыльный, и приносит человечеству страшные разрушения.

А если учесть, что в последнее время наркомания во всем мире помолодела и вовлекает в свои ряды и детей, то это уже не только предмет национальной безопасности, но и вопрос выживаемости человечества в целом.

Поэтому с наркомафиями борются совместными усилиями страны, во всех других отношениях представляющие друг для друга потенциальных экономических или политических противников.

Наш отдел традиционно занимался этой проблемой, и новая громовская структура унаследовала ее от своего предшественника.

Дело осложнялось тем, что на этот заводик уже был послан другой секретный агент. И, видимо, сумел внедриться туда, но достоверной информации об этом у Грома не было.

До вчерашнего дня мне было это неизвестно, и я бы не узнала об этом никогда, но мало того, что этого секретного агента я знала с юности, поскольку мы вместе с ним учились и одно время были в довольно близких отношениях, но он, отправившись на Кавказ больше месяца назад, бесследно исчез. И с тех пор о нем ни слуху ни духу.

За годы работы секретным агентом я привыкла, насколько можно привыкнуть к подобным вещам, к гибели товарищей. Но на этот раз это было почти невероятным событием.

Пострел был одним из самых опытных агентов, несмотря на свою легкомысленную кличку. Он выполнял задания, по сравнению с которыми эта кавказская история была детской забавой, но каждый раз возвращался живым и здоровым, насколько я могла понять из громовской информации.

Вообще не очень понятно, почему ему дали это задание. Для подобных вещей были агенты иного уровня. Дилетантов в команде Грома нет, но агентов экстра-класса, а именно таким был Пострел, он никогда не использует «по мелочам».

Гром объяснил это тем, что Виктор (так звали «Пострела») сам изъявил желание участвовать в этом деле, собственно говоря, он-то и раскопал информацию об этом предприятии во время выполнения предыдущего задания, и вышел на него, надо сказать, совершенно случайно. Внедрение туда нового агента он посчитал хлопотным и долгим и вызвался «закрыть эту шарашку» за несколько дней.