Сладких снов

Врач на приеме был тот же, что и в тот день, когда мы пришли проходить процедуру. Я сел напротив него и вывалил на него вкратце историю. Он внимательно меня выслушал, потом снял очки и откинулся в своем кресле, потирая глаза. И немного так посидев, он заговорил.

– Для начала я хотел принести вам свои извинения касательно данной ситуации. Естественно, когда люди проходят процедуру, мы не ожидаем подобного эффекта. К сожалению, этот случай не единичен.

– Не единичен? Я думал Гуннар Бриан первый?

– Скажем, первый из обнаруженных. А сколько еще стариков, вдовцов, людей, которым просто не везло в жизни, сейчас лежат дома и «спят»? А кто-то уже не спит, вернее, спит, но другим сном, вечным.

– Ваши слова звучат бесчеловечно! Неужели вы ничего не можете сделать? Прекратите! Уберите из головы моей жены устройство!

– Успокойтесь, пожалуйста, – он примирительно поднял руки. – Я понимаю ваше негодование. Но выслушайте меня. Хорошо?

– Попробую.

– Чудесно. Так вот, пока человек видит «сон», устройство активно и воздействует на мозг, чтобы его выключить и извлечь необходимо, предварительно пропустить по нему импульс. И если устройство активно импульс приведет к тому, что мозг будет поврежден необратимо. Ну, а если же мы попытаемся просто удалить из мозга включенное устройство, то это попросту уничтожит сознание человека.

– А как же вы удаляете вообще это устройство. Или это невозможно? Вы об этом умолчали?

– Вы снова поспешили с выводами. Если человек добровольно в бодрствующем состоянии решит избавиться от устройства, то не возникает никаких проблем. Но вот есть случаи, когда человек не хочет покидать свои грезы. И это уже, к сожалению, сравнимо с пандемией по масштабам. Люди по всей Земле засыпают, чтобы не проснуться. Мы пытаемся ограничить доступ к устройствам, но это сизифов труд. Мы не делаем процедуры детям, люди теперь дополнительно проходят психиатрическую экспертизу, но это не помогает. Ничего не помогает.

– Закройте программу!

– Боюсь теперь это невозможно. Вы видели, сейчас выходили малыш с мамой?

– Да, разумеется.

– Так вот его мама уже давно обладает устройством и хочет установить своему чаду такое же. Но как я сказал это отныне запрещено. На что малыш расплакался, а мамаша открытым текстом заявила мне, что знает, где ее сыну сделают процедуру без проблем.

– Но откуда так много устройств.

– Знаете, не углубляясь в подробности, у «устройства Станкича» не столь сложная конструкция, как кажется. Поэтому и появились подделки, не уступающие оригиналу.

– Так, подождите! С ваших слов я понял, что в мире ситуация плачевна. Это безусловно печально. Но я так и не понял, что же делать мне?

– Ну-с-с.. – он порылся в столе и достал несколько прозрачных пакетов для капельницы. – Вот ваше единственное решение.

– Что это?

– Питательный раствор. Он будет поддерживать жизнь вашей супруги столько, сколько потребуется. Этого ей хватит на неделю.

– В смысле?

– Единственное, чем вы можете помочь своей жене, это сохранить ее жизнь, вы будете ставить ей капельницы с этим раствором. Она проживет еще достаточно долго. Но разбудить у вас ее не получится, пока она сама не захочет.

– А она захочет?

– Честно? Вряд ли. Будете брать? – он придвинул ко мне пакетики.

– Конечно, я не могу бросить свою жену. Хоть, что греха таить, в последнее время она и стала абсолютно другим человеком.

– Тогда берите, ровно через неделю придете еще. Вот указания, как ставить ей эти капельницы, – он протянул мне бумажку с собственными каракулями.

Я взял все это и направился к выходу, но в дверях захотел спросить кое-что еще.

– А можно личный вопрос?

– Пожалуй, да.

– У вас есть в голове устройство?

– Да, есть.

– Неужели там так прекрасно, что не хочется оттуда уходить?

– У вас есть заветная мечта?

– Конечно.

– Там она исполнится, стоит только захотеть. Захотите ли вы возвращаться к действительности после этого.

– Но ведь это иллюзия.

– Вы не сможете, прочувствовав дуновение ветра в реальности и во сне, отличить их, – цитировал он Станкича. – Так и здесь, вы не отличите счастья в сновидении от реального, разнится в том, что в сновидении счастья больше. Так что…

– Последний вопрос. Остались бы вы там?

– Да, я бы остался. Но в реальной жизни от меня зависит благополучие моей семьи, и я не могу быть таким эгоистом, до свиданья.

– Всего доброго, – сказал я и вышел из кабинета.

Я решил взять на работе отпуск за свой счет. Никто мне не препятствовал, но намекнули, что школа прекрасно обойдется и без психолога вообще. Всю неделю я заботливо менял капельницы своей жене. Я не покривлю душой, если скажу, что иногда мне это было противно. Мысль о том, что я поддерживаю жизнь человека, который сейчас меньше всего на свете хотел бы быть рядом со мной, неприятно, как дятел, стучалась в мое сознание. С этой мыслью в моей голове боролась другая: «Ведь это моя любимая жена, как я могу ее бросить».