Сладких снов (ЛП)

— Жаль, что ты не позвонила мне, — тихо произнес он.

Теперь наступила моя очередь замолчать, потому что поняла, о чем он говорит.

Затем я прошептала:

— Мэтт.

В ответ была тишина.

Затем.

— Его зовут Тейт?

Я сглотнула, кивнула, хотя он не мог меня видеть.

— Да, Тейт Джексон.

— И он охотник за головами?

— Да.

Опять тишина.

Я выжидала.

А потом.

— Господи, Лори, только ты можешь уйти от размазни мудака к крутому охотнику за головами и все это в течение года.

Он поддразнивал меня, и я поняла, что между нами все опять по-прежнему, нормально. Итак, он просто потряс меня, наконец-то раскрыв своей секрет — он сох по мне все эти годы, отчего я почувствовала легкое сожаление, что раньше не рассказала ему все о Брэде, потому что он был отличным парнем, и я точно знала, что он хороший мужчина. Год назад я была бы не против попробовать с ним...

Теперь, не было ни одного адского пути назад.

— Итак, — вернулась я к разговору, — ты знал, что во мне живет внутренний байкер все эти годы?

— Малышка байкера?

— Тейт — мужчина Харлея, — объяснила я.

— Пай девочка Лорен Грэхам сзади на мотоцикле, — воскликнул он. — Черт меня побери!

— У Тейта крутой байк, — возразила я.

— Дорогая, — ответил он, и я услышала наметки веселья в его голосе.

— Он частично владеет байкерским баром. Я там работаю официанткой. И ношу высокие каблуки, узкие джинсы и рубашки Харлей, прекращаю бои, когда не выискиваю неявки в суд людей, которых он выслеживает. Я женщина, обладающая информацией, Мэтт. У него имеется база данных на компьютере, как у охотника за головами. Ему она необходима, я проверяю и сообщаю ему данные. Ты должен быть со мной вежливым, я могу узнать что-нибудь и о тебе.

— Тогда я лучше буду с тобой приветлив.

— Тут ты правильно все понял.

После этого мы скользнули в наш уютный стёб, смеясь и вспоминая, и после перешли на серьёзный тон, когда он начал рассказывать мне об Эллен, последние три года его чувства охладели, потому что она стала похожа, на все время ворчащую суку. Достаточно лишь сказать в отношении нее, что Мэтт не мог пить свой виноградный Кул-Эйд у себя на диване, потому что у Эллен начинался приступ истерики, и Мэтту было не приятно от этого. Слава Богу, что не все пятнадцать лет она так вела себя, только последнее время Эллен становилась все более и более раздражительной.

— Рад слышать, что ты счастлива, милая, — тихо произнес Мэтт, когда я сказала ему, что должна пойти домой и приготовить ужин Джонасу.

— Я правда счастлива, милый, — тихо ответила я шепотом, — надеюсь, ты найдешь свое счастье, Мэтт.

— Было у меня, Лори, но потерял, — ответил Мэтт, тоже шепотом.

— Метт...

Он перебил меня:

— До следующего года, Лорен.

— До следующего года.

— Созвонимся.

— Пока.

Я нажала кнопку, выключая телефон, а затем посмотрела на экран. Вздохнула и встала с дивана, чтобы взять сумочку и отправиться домой.

* * *

Сидя рядом с Джим-Билли в его помятом грузовике, я наблюдала за скользящим темным пейзажем за окном.

Было начало ноября, убийца мая-декабря до сих пор не был найден. Но он также не совершал других убийств со времен Ниты.

Нита покоилась в земле уже некоторое время, и Джонас начал жить дальше, выходя из тех многочисленных мгновений, когда его взгляд становился потерянным и наполнялся болью, и я физически ощущала его темные мысли. Они никуда не уходили, вероятно, они навсегда так с ним и останутся, мысли, наполненные болью и страданиями, но такие моменты уже были не так часто.

Вот почему я не сообщила ни ему, ни Тейту, никому-то еще о своем дне рождения. Не за горами было Рождество, мы собирались на две недели отправиться праздновать его в Индиану. Нам хватило бы веселья и радости. Если пруд замерзнет, Джонас сможет кататься на коньках. Моя мать явно начнет баловать его, и мы скорее всего вернемся с прибавкой в весе, и нам придется менять свой гардероб.

Но сейчас, разговор шел не обо мне, а о Джонасе.

Тейт ушел сегодня рано утром, чтобы выследить очередного плохого парня. Мне показалось ужасным, что его не было рядом со мной на мой день рождения, несмотря на то, что он не знал о моем дне рождения. Мы оба наблюдали за Джонасом, и наша жизнь потихоньку приходила в норму, но я заметила, что он по-прежнему любил свою работу. Он находился именно в том состоянии, как и раньше, когда готов был посвятить себя своей работе, несмотря на то, что слишком многое свалилось на его плечи. С Джонасом, с которым было все улажено, и тем, что сейчас я жила в его доме, с баром, который тикал, как часы, и Нитой, которая не трепала ему нервы (в своей обычной манере), он, наконец, смог полностью сосредоточиться на своей работе, и я подспудно понимала, что ему очень нравилось то, чем он занимался. Ему нравилось выходить на охоту, делать мир немного безопаснее, либо нравилось и то, и другое. Поэтому я не стала его отговаривать, пытаясь удержать сегодня дома, когда он сказал, что должен уйти этим утром. Он договорился, чтобы Пап отвез меня на работу, а с Джимом-Билли чтобы забрал меня назад домой, и я молча согласилась с его указаниями, не проронив ни слова.