Я почувствовала, как его тело стало сотрясаться позади меня, и поняла, что он смеется.
— Я была в настроении поиграть, — сообщила я ему. — Ты определенно мог получить ту еще штучку. Ты мог захотеть все, что угодно.
— Я не понимаю, что сейчас происходит? — спросил он, его голос все еще был густой, но звучал громко и с юмором.
— О да, ты все понимаешь, — начала я, разворачиваясь к нему лицом, его хватка ослабла, обхватив его за шею, сильно прижавшись к нему. — Но это мой день рождения, и я больше не пьяна, так что теперь тебе придется проделать всю работу.
Он наклонил ко мне голову, его губы оказались близко от моих, и пробормотал:
— Я готов.
Я прижалась губами к его губам, открыла рот и просунула язык внутрь. Тейт еще больше наклонил голову, его рука запуталась в моих волосах, развернув немного мою голову в другую сторону, он ответил на мой поцелуй, углубив его и сделав его намного, намного лучше.
Когда его губы оторвались от меня, он прошептал:
— С Днем Рождения, детка.
Я прошептала ему в ответ:
— Люблю тебя, Тейт.
Он опять наклонился, его губы коснулись моих, а затем скользнули к моему уху с тихим шепотом:
— Я тоже тебя люблю, детка.
Я полностью растворилась в своем мужчине, задаваясь вопросом, как я могла не хотеть, чтобы он называл меня деткой?
Глава 27
Декабрь
Дверь гаража поднималась, Тейт поворачивал ключ в замке зажигания, я пристегивала ремень безопасности, когда вспомнила, что нужно спросить Джонаса:
— Ты взял подарок для своего учителя?
— Напомни, где он был? — Спросил Джонас с заднего сиденья.
Я повернулась к нему.
— На кухонном островке.
Он встретился со мной глазами и пробормотал:
— Упс.
— Иди возьми, парень, — сказал Тейт за рулем.
Я повернулась вперед, когда услышала, как Джонас расстегивает ремень безопасности, открывает дверь и выпрыгивает из внедорожника. Когда он обогнув внедорожник спереди ринулся в дом, я вспомнила кое-что еще, опять расстегнула свой ремень безопасности, чуть ли не перелезая через Тейта, нажала на кнопку стеклоподьёмника и крикнула, как только стекло стало опускаться вниз:
— Ты взял свой подарок для Секретного Санты? — и прямо перед тем, как Джонас ударил по двери в прихожую.
— Он в моем рюкзаке, — закричал он.
— А печенье для твоей классной вечеринки? — прокричала я.
Джонас уже был внутри, поэтому я не все разобрала, что он прокричал, только одно слово:
— … рюкзаке!
Я закрыла кнопкой стекло и откинулась на спинку своего сидения. Потом снова пристегнула ремень безопасности, когда почувствовала на себе взгляд и обернулась к Тейту, он смотрел на меня немного странно.
— Что? — Поинтересовалась я.
— Господи, Боже мой, Крутышка, ты как Рождественская бестия.
Я прищурилась, Тейт видел, что я прищурилась, и его губы дернулись, поэтому я прищурилась еще больше.
Он не покупал рождественские открытки, не писал шутливое пожелание на праздничной рождественской открытке (с фотками, которые я отправляла всем своим давнишним друзьям в Фениксе, потому что любая фотка с Тейтом вместе со мной, не могла не вызвать у них зависть от ревности), не распечатывал десятки писем, не подписывал открытки, ничего этого не делал и не отправлял.
Он не покупал подарки для всех наших знакомых, не упаковывал и не доставлял их, даже не упаковывал, которые я отправляла в Индиану, потому что с введенными ограничениями на вес багажа, мы не могли взять их с собой. Поэтому, чтобы их доставили к сроку, я должна была запомнить расписание приема почтового отделения и сделать все, чтобы бандероли были доставлены вовремя.
Он не испек двенадцать дюжин рождественских печенек, которые продавались на рождественской ярмарке в Карнэле в ларке на чемпионате юношеской футбольной лиги, когда я помогала другим мамам собирать кучу денег для их сыновей, которым необходимы были новые майки и новый инвентарь для следующего сезона. Он также не продавал в палатке на холоде в течение пяти часов в горах Колорадо эти печеньки, как я.