Сладкое искушение

Мы пробуем нажимать разные переключатели и наконец находим нужный. Мы заякорили лодку, чтобы она не отошла от причала, пока будем согреваться. Затем я бегу скорее вниз по лестнице и слышу, как заработали обогреватели, хочу поскорее обсушить и согреть Анну.

И тут я вижу то, от чего замираю на месте. Копано раздевает Анну. Его рука на ее голени. От его вопиющих действий внутри меня начинает клокотать ярость.

У меня едва находятся силы проговорить:

— Убери. Свои. Грязные. Руки.

Пойманный, он застывает. А меня уже трясет. Заботиться об Анне — моя задача. Трогать ее могу только я. Только я. На меня накатывает внезапно вернувшаяся, невысказанная за его предательство злоба, подначиваемая ужасающими событиями прошедшего дня.

От него мои чувства не были секретом, и тем не менее, он не остановился. Даже сейчас он думает, что имеет право прикасаться к ней.

Копано отодвигается и поворачивается лицом ко мне. Девушки, лежащие подобно тряпичным куклам, открывают глаза и сонно смотрят на нас.

— Ей хуже. — Указывает Коуп на Анну. — Надо снять мокрые вещи…

— Не тебе это делать! Поверить не могу, что ты решил воспользоваться ситуацией.

Глубоко внутри я знал правду. Знал, что не собирался он воспользоваться никакими возможностями, но его отношения с Анной и доверительность между ними убивают меня. Мне они не нравятся. Я не вынесу рядом с ней ни одного мужчины. Анна прежде всего указала бы на мое собственное поведение, и я понимаю, насколько мой гнев иррационален, но просто не могу с ним справиться. Мне надо выпустить пар.

Впившись в меня взглядом, Коуп шипит:

— Это уже слишком, брат!

Его гнев лишь воспламеняет меня. Я подаюсь вперед, как и он. Как же будет чудесно почесать кулаками — повыбивать друг из друга дурь, пока не кончатся силы или ярость. Коуп задолжал мне парочку ударов за то, что целовал мою девушку у меня за спиной.

— Ты больше никогда к ней не прикоснешься.

Знак Коупа начинает опасно мерцать. Я наготове, кулаки сжаты, по венам растекается адреналин. Мы стоим лицом к лицу, наполненные гневом, и тут между нами вклинивается Блейк. Его вмешательство отвлекает меня, заставляя услышать:

— Иди. Позаботься об Анне.

Я резко вспоминаю причину кашей стычки. Анна. Переохлаждение. Черт! Я клинический идиот. Обойдя парней, я бросаюсь к Анне. Зания помогает ее прикрывать, пока я ее раздеваю. Затем я заворачиваю Анну в одеяло и укладываю на кровать. Кожа у нее ледяная. Я разворачиваю еще одно одеяло и накрываю Анну им сверху, прислушиваясь к ее стонам.

Я не понимаю почему остальные ничего не делают, а когда оборачиваюсь, все становится на место. Моя злость улетучилась и трансформировалась, но Копано все еще пытается побороть себя и затолкать гнев обратно. У него закрыты глаза и напряжены руки. Дышит он тяжело. Меня пронзает острое чувство вины. Это я виноват.

Как и другие, я замираю на месте, обдумывая, как все исправить. Даже рассматриваю вариант, не извиниться ли, но не уверен, что Коуп сейчас услышит это. Я встречаюсь взглядом с Блейком и он чуть кивает, показывая, что мы думаем об одном и том же — если он не сможет успокоиться самостоятельно, нам придется скрутить его.

— Брат Копано, — раздастся тихий и страстный голос. Он открывает глаза, в них бушует ярость. Я резко поворачиваю голову в сторону сидящей в кресле Зании. Сейчас она вовсе не выглядит хрупкой, она немного подалась вперед, задрав подбородок и вцепившись в подлокотники. Продолжая дрожать, она спрашивает: — Согреешь меня?

Копано и Зания мгновение просто смотрели друг на друга, и я уже начал беспокоиться, что его зверь сменит гнев на похоть. Все его внимание сосредоточилось исключительно на Зании, и когда он приближается к ней, кажется, начинает брать себя в руки. Копано стягивает с себя рубашку, обнажая широкие плечи, а Зания начинает снимать свою. Я резко поворачиваюсь к Блейку, но Коупу удастся сдерживать себя, приближаясь к ней. Взяв простынь, он прикрывает ее, пока она снимает мокрые вещи. Затем он укладывает ее на постель и ложится у нее за спиной. Его еще потряхивает. Но он борется с собой.

Коуп бросает на меня предостерегающий взгляд, и не мне его винить. Потом он прижимается к Зании и закрывает глаза. Девушки, лежащие бок о бок, обмениваются улыбками. Анна поворачивается на бок и, взглянув на меня, прижимается спиной к Зании.

Меня охватывает дрожь, когда я пытаюсь расслабиться. Поднимаю одеяла и пристраиваюсь к Анне, а она зарывается носом мне в грудь. Блейк присоединяется к нам и прижимается к моей спине своей, мы отчаянно пытаемся согреть друг друга после многочасового пребывания в ледяной воде.

От пяти трясущихся человек начинает трястись и кровать. Анна в поисках большего тепла проскальзывает коленом мне между ног, и я вынужден подавить стон. Это не сексуально, — внушаю я себе. Я дергаюсь к ней навстречу и опускаю руку на ее бедро. Она в порядке. Мы все в порядке. Пока что точно.