Сладкое искушение (ЛП)

Я слушаю, как Анна выходит из комнаты, и дверь с тихим щелчком захлопывается. Ее шаги по коридорному ковру. Гудение торгового автомата. Спустя несколько минут она открывает раздвижную дверь и встает позади меня. Интересно, коснется? Я жду этого и хочу. Но вместо этого она подходит и, встав рядом, прижимает к моей руке бутылку холодной воды. Конечно, она и мне купила. Как всегда, заботливая.

— Спасибо, — наши руки соприкасаются, и я думаю о том, чтобы снова ее поцеловать, прямо здесь, в сумерках тусклого света, но знаю, что сейчас не время. В ее ауре сквозит неуверенность. Она и счастлива, и взволнована одновременно, но когда мы вместе прислоняемся к перилам, страсти в ней нет.

Она выглядит мило с хвостом, который утром держался высоко на макушке, а сейчас съехал ниже, всем своим видом показывая, что с него достаточно. Я хочу запустить в него руки, позволить волосам скользить сквозь пальцы и, может быть, схватить покрепче, заставляя ее задыхаться.

Твою мать. Плохой Кай.

Анна слегка вздрагивает и втягивает воздух, и на мгновенье я задаюсь вопросом, может ли она, черт возьми, читать мысли, потому что она оставляет меня, возвращаясь обратно в номер. Я слушаю, как она идет в ванную, и, кажется, роется в моих туалетных принадлежностях. Возможно, хочет одолжить станок, чтобы побрить ноги. Ха.

Я смеюсь и вхожу внутрь. Картина, которую я вижу в ванной, заставляет меня внезапно рассмеяться. Анна Уитт нюхает мой дезодорант.

Услышав меня, она вздрагивает, роняет дезодорант в раковину и визжит. Все это меня забавляет. И заводит. Потому что, да, она прикасается к моим вещам и нюхает их. Ничего не сумев с собой поделать, я смеюсь.

— Ладно, должно быть, это выглядело не очень хорошо, — говорит она, складывая вещи обратно. — Я просто пыталась выяснить, каким одеколоном ты пользуешься.

Интересный поворот событий. Надо же, она все-таки их уловила.

Я скрещиваю руки на груди и возвращаюсь в комнату, пытаясь скрыть то, как меня забавляет эта ситуация.

— Я не пользуюсь одеколоном.

— Ох, — она откашливается. — Просто забудь об этом.

Ага, как же.

— И что же ты почувствовала? — Джинджер рассказывала мне, как пахнут мои феромоны, когда мы были младше, и если Анна распознала именно их, значит, неосознанно раскрыла свои сверхчувства. Я подхожу ближе, ожидая, когда она посмотрит на меня, но она не делает этого. Не страшно. Судя по смеси ее тревоги, волнения, растерянности и страсти, я сильно на нее влияю.

— Не знаю, — говорит она. — Похоже на цитрусовые и хвою, или что-то… как листья и сок деревьев. Сложно объяснить.

Джинджер, сучка, сказала, что я пахну как кислый кумкват и грязь. Думаю, ей просто понравилось слово "кумкват".

— Цитрусовые? Как лимоны?

— Скорее апельсины. И немного лайма.

Ее описание мне нравится намного больше, чем описание Джин. Я отбрасываю волосы с глаз. Ситуация усложняется.

— Ты почувствовала мои феромоны, Анна.

Она пронзительно, нервно посмеивается, словно не верит мне.

— Ох, тогда ладно. Что ж… — Анна пытается покинуть ванную, но я преграждаю ей путь. Мы еще не закончили.

— Обычно люди не в состоянии уловить феромоны. Должно быть, ты воспользовалась своими экстра-ощущениями, сама того не осознавая. Я слышал, что Нефы теряют контроль над своими чувствами, подвергаясь определенным эмоциям. Страху, удивлению, — погодите-ка… — Страсти.

Неловкость возрастает, но в укромных уголках ее ауры все еще мерцает красный, пока она не слишком удачно пытается отмазаться от своих чувств. Она слишком невинна, чтобы застрять в ванной с таким, как я.

— Хочешь знать, чем пахнешь ты? — спрашиваю я.

Ее глаза расширяются, а взгляд начинает метаться по ванной.

— Эм, не особо. Думаю, мне лучше уйти.

Думаю, нет.

— Ты пахнешь грушами с нотками фрезии.

— Ух ты, ладно, — она откашливается, в ее ауре вспыхивает похоть.

— Думаю, я просто… — Она прижимается к раковине, пытаясь протиснуться мимо меня, словно, прикосновение ко мне приведет к взрыву. Слишком довольный происходящим, я поднимаю вверх руки.

Она выбегает в комнату и переобувается в кроссовки. Если она надеется спастись от меня, то ей стоит подумать дважды. Я не позволю ей выйти из гостиницы без меня. И она может отрицать свои желания, но сегодня вечером будет еще больше объятий и поцелуев.

— Куда-то собираешься? — спрашиваю я.

— Да. На пробежку.

Только не одна.

— Не против, если я присоединюсь к тебе?

— Если согласишься оказать мне услугу.

Я вздергиваю брови.

— Научи меня скрывать цвета, — говорит она.

Эх, не на то я надеялся. Что ж, очень хорошо. Сначала навыки, потом обжимания.

Я смотрю на ее задницу, пока она взбирается на скалы передо мной и радуюсь, что на мне свободные шорты. Нужно успокоиться до того, как мы доберемся до места назначения. Становится немного легче, когда она достигает вершины и садится, успешно скрывая свою задницу от моего взгляда. Я даю себе минуту, после чего приближаюсь к ней и ложусь рядом. Вытянувшись на теплой, бугорчатой поверхности утеса, я смотрю в небо.

И пытаюсь не думать о сексе.