Сладкое искушение (ЛП)

Я смотрю на Коупа взглядом, подразумевающим "нам-надо-поторопиться", и он едва заметно кивает.

Прежде чем дежурный парень заканчивает любовно перебирать деньги. Копано сгребает Занию на руки. Она пытается сопротивляться, но он крепче ее перехватывает и на арабском велит ей успокоиться.

Человек на полу поднимает лицо и улыбается Копано злой удовлетворенной улыбкой, и Коуп что-то говорит об оружии. Внутрь входит еще один мужчина с пистолетом Коупа и моими ножами. Я быстро их забираю и следую за Коупом, в то время как он проходит мимо мужчины к выходу. Они все столпились у машины, улыбаясь так, словно выиграли в лотерею. Один мужчина следует за нами.

Я совсем забыл о Флинне, когда вдруг слышу отдаленные звуки. Арабская речь, вопросительный тон. Звук заводящегося двигателя мопеда. Ноги, бегущие по грязи. Вопли и ворчание. Шум борьбы.

Вот черт! У меня потеют ладони. Я хочу убраться отсюда и помочь Флинну, или хотя бы позвонить ему, но не рядом же с этими маньяками с автоматами. Внезапно звуки борьбы стихают, и я слышу, как скутер удаляется в противоположном направлении. Может, ему удалось сбежать.

Мы выбираемся из здания и идем к машине, где Коуп укладывает Занию на заднее сиденье. Как только мы выезжаем на дорогу, я показываю Копано, что Флинна раскрыли. Мы только пытаемся решить, идти ли за ним с Занией на буксире, как девушка начинает стонать.

— Пить, — хрипло говорит она на арабском.

Я откручиваю крышечку от бутылки и откидываюсь на спинку сиденья, передавая воду в руки лежащей Зании. Она один единственный раз смотрит на бутылку распухшими красными глазами и бросает эту чертову бутылку в меня. Прежде чем я успеваю схватить ее, вода расплескивается повсюду.

Разумеется, она не воду имела в виду.

Понятно, что мы не сможем ползать по неизвестным холмам в поисках Флинна, когда у нас на руках израненная Зания. Мы с Коупом соглашаемся, что Флинн, скорее всего, убрался оттуда и встретится с нами позже. Точнее, надеемся на это.

Я оборачиваюсь к Зании. Она истощена. Я вынимаю протеиновый батончик из сумки и открываю его.

— Съешь это. — Я осторожно касаюсь ее руки.

От моего прикосновения она вся сжимается и с диким акцентом вопит:

— Не трогай меня!

— Зания, я просто хочу помочь. Пожалуйста. Тебе надо поесть.

— Отвали от меня!

Я снова протягиваю батончик.

— Клянусь, что не трону тебя. По тебе необходимо поесть… — Она вырывает протеиновый батончик и швыряет на грязный пол машины.

Вздохнув, я смотрю на недовольного Коупа. Затем вспоминаю о фотографии Анны, сделанной специально для такого вот случая.

Я достаю телефон и показываю ей фото на экране.

— Посмотри, Зи. Ты помнишь Анну? Видишь, мы с ней. Мы с ней, как и с тобой, на одной стороне. И Коуп тоже. — Она смотрит на экран и переводит на меня подозрительный взгляд.

Тут подключается Коуп и, не отрываясь от руля, говорит ей что-то по-арабски. Мне кажется, Копано уверяет ее, что отныне она в безопасности. Предполагаю, он говорит, что теперь она в безопасности. Напоминает, кто он и объясняет кто я. В его речи звучит и имя Анны.

Кажется, это ее успокаивает. По потом она начинает неконтролируемо дрожать.

Я тихо матерюсь.

— Похоже, у нее ломка.

Коуп хмурится и вдавливает педаль газа. Я понятия не имею, что делать в такой ситуации. Она перегибается через сиденье, но в ее желудке пусто, ей нечем тошнить. Я чувствую себя абсолютно беспомощным.

— До отеля уже близко, — говорит Коуп. — Две минуты.

Мы возвращаемся в захудалый отель, и Коуп говорит, что ей придется идти самой, чтобы не привлекать излишнего внимания. Больно наблюдать за ее неровной походкой. Уже темно, и к счастью, короткая прогулка от машины до боковой двери не привлекает нежелательного внимания. Прислушиваясь, мы дожидаемся, пока холл опустеет, чтобы добраться до комнаты незамеченными.

Дочь Сонеллиона просто сломлена. Она хромает от ранений, но не подпускает к себе и не принимает нашей помощи. Я набираю ей горячую ванну, но ни один из нас не делает даже попытки раздеть ее или помочь с этим. Она, неконтролируемо дрожа, сидит на полу в ванной и умоляет, чтобы мы принесли ей выпить.

— Может, дадим ей один… — начинаю я, но Коуп перебивает меня.

— Нет.

Была бы здесь Анна… Зания стонет и что-то тихо бормочет, от этих звуков мне не по себе. Господи, она же буквально страдает.

— Всего один чертов глоток, — шепчу я Коупу, но он непреклонен.

— Это обернется тем, что она лишь захочет больше. Ей нужно через это пройти.

Зания что-то рычит ему на арабском.

Я опускаюсь возле нее.

— Пожалуйста, Зи. Мы должны увезти тебя отсюда, пока не вернулся твой отец. Тебе нужно что-то поесть, чтобы набраться сил и исцелиться.

Она смотрит на меня и впервые видит.

— Один глоток, — тихо говорит она. Ее безумно жалко. Так и тянет уступить ей, а вдруг от одного глотка ничего плохого не произойдет. Но я ощущаю взгляд Копано. Что бы сделала Анна? Я пытаюсь подключиться к каналу ее позитивной энергии, прежде чем вновь заговорить.