Сладкое искушение (ЛП)

Я сажусь на стул и кручу барабанные палочки, наслаждаясь знакомыми ощущениями прохлады и гладкости дерева между пальцами. Глубоко дышу. Пора очистить разум единственным известным мне способом. Сидя за барабанной установкой, я становлюсь собой. Настоящим. Я слишком осмотрителен — даже во время секса не позволяю себе терять контроль до конца. Музыка — единственный выход.

Обвожу взглядом переполненный зал. Девушки перед сценой кричат и подпрыгивают. Изобилие тел.

Это я смогу пережить.

Начиная с легкой дроби по своей установке, я выстукиваю ритм для разогрева. Энергетика вокруг тут же меняется, усиливается. Разговоры утихают и головы поворачиваются к сцене, а затем гул голосов нарастает пуще прежнего. Околдовывающий ритм способен изменить всю атмосферу. Майкл, тоже ощущая это, стреляет мне ухмылкой, после чего проверяет провода и микрофон. Я ощущаю на себе взгляды, воспламеняющие мою кровь. Да, хороший ритм — это возбуждающе. Он заставляет людей жаждать извиваться телами… бедрами…

Ванильная моя задница.

Проклятье. Я должен перестать думать об этом.

Майкл перекидывает ремень через плечо, свешивает гитару. Он берет несколько аккордов, глядя на Раджа с бас-гитарой в руках, затем они оба кивают, удовлетворенные слаженностью звучания.

Пока мы настраиваемся, Майкл машет диджею, который призывает зрителей поприветствовать "Лэсивиэс". Что они и делают. Тепло и громко.

Я намеренно не смотрю на активизировавшуюся толпу, когда Майкл берет микрофон и приветствует их. Я должен сосредоточиться. Нельзя отвлекаться на всех горячих девушек и их формы.

Майкл кивком показывает мне начинать, и я поднимаю палочки у себя над головой и начинаю отсчитывать.

— Раз, два, три, четыре! — Бам.

Первая песня очень энергичная, заставляет попотеть, мышцы горят. Все дерьмо моей жизни исчезает и остаются лишь ожившие ритмы ударов — ритмы ударов, прыгающих от души к душе, по всему пространству зала, оживляющие тела, каждая их клеточка подстраивается под этот ритм, его едва ли можно удержать. Мы объяты пламенем.

Я полагаю, радость — что-то сродни этому. Возможность отпустить себя.

К концу первой песни мой лоб становится влажным. Я смахиваю волосы и готовлюсь ко второй песне, которая начинается медленнее.

Когда крики стихают, я мягко ударяю по тарелкам, ровным ритмом гипнотизируя толпу. Майкл всегда проходит "вторую базу" с микрофоном во время исполнения этой баллады. А вот потом начинается настоящее веселье — драматическое мгновение тишины и покоя, после которого начинается дикое, полное сокрушение барабанами, выкриками текста и припева на таких высоких децибелах, что может крышу сорвать.

Это Зона. Место, где я по-настоящему могу дышать.

Мое тело берет верх, и так удар за ударом, до самого звона тарелок. Я с размаху подбрасываю палочки над головой, после чего пихаю себе под мышку. Черт, вот это накрыло. Мне так хорошо. Я сосредоточен. Как вдруг мои дурацкие волосы падают на глаза и у меня не получается их смахнуть. У нас есть минутка до следующей песни, пока Майкл развлекается с фанатами, заводя их.

Две девушки у сцены выкрикивают мое имя. Мать природа наградила их обоих безупречными титьками, а они, в свою очередь, всех нас — тем, что носят крошечные топики. Такая доброта заслуживает ухмылки. Может, позже мне удастся заполучить их за кулисы. Представив это, я заерзал на стуле.

Аргх. Сосредоточься.

Начинается третья песня. Радж подбирает тональность басовой партии, а затем мощно вхожу я, мечтая раствориться в замысловатом, сложном ритме. Закончив, я пальцами заглушаю тарелки. Тряхнув головой, смахиваю с глаз волосы и подхватываю с пола бутылку воды.

Я просматриваю зрителей, пытаясь не заглядываться на выставленные напоказ прелести, в надежде избежать лиц нескольких преследовавших меня девушек. Однако мой взгляд цепляется за одно новое лицо — блондиночку, смотрит прямо на меня. Просто куколка с копной необузданных длинных волос и пряной красной аурой. Но тут я замечаю то, что ледяным осколком пронзает мой позвоночник. Черт подери… у нее что, знак на груди? Неверяще я смотрю на круглое яркое свечение, исходящее из ее тела. Оно не черное, как у большинства знаков, а янтарное, объятое белым. Я резко напрягаюсь и готов обороняться, думая о ноже у лодыжки в левом ботинке. Я изучаю пространство вокруг этой странной девушки, высматривая ангела-хранителя, но его нет.

Черт. У меня на концерте чертов Неф. Без сомнений, подослана моим отцом.

ЧЕРТ!

Я пытаюсь сглотнуть, но не могу, так что приходится с силой влить в себя несколько глотков воды. На чертову долю мгновения я забываю где, блин, нахожусь. Но затем Майкл дает мне знак для начала следующей песни. Я швыряю бутылку на пол к вынимаю палочки из подмышек.

Прощай, концентрация. Не знаю как мне удалось не сбиться с ритма.