Сладкое королевство

— Мы… выбираем наклейку для меда от Колридж-Хаус. Ты знаком с Джереми Дэвидсоном? Он завуч по искусству в нашей школе. — И как бы для того, чтобы объяснить, откуда она его знает, Мей добавила: — Я попечитель этой школы.

— Ты — попечитель? — Он даже не старался скрыть ухмылку. И в то же время что тут удивительного? Она рождена для того, чтобы быть членом благотворительных комитетов и школьных советов. — Надеюсь, ты что-то сделала с этими вечно переполняющимися водостоками?

— Я с них начала.

Общее воспоминание на миг вызвало на их лицах подобие улыбки. Потом она обернулась к Джереми Дэвидсону:

— Я ходила в школу тогда же, когда и Адам, но он был на два класса старше.

— Я знаю, что мистер Вейвелл — один из наиболее преуспевших наших бывших учеников, — ответил тот несколько холодно. — Я счастлив познакомиться с вами.

Еще один представитель старой школы. Элегантный, образованный. Из тех, кто заслужил бы одобрение Джеймса Колриджа. Его манеры идеальны, хотя его улыбка не добирается до его глаз.

— У меня работает некая Эмма Дэвидсон, — сказал Адам. — Ее муж — преподаватель искусств. Это что, совпадение, или она — ваша супруга?

— Моя супруга, — признался Дэвидсон.

— Я так и думал. Насколько я понимаю, вы сейчас в полугодовом отпуске. Она работает не покладая рук, выясняет подробности трудового законодательства Саминдеры, а вы тут играетесь с наклейками на горшки с медом.

— Она — моя бывшая жена. Мы расстались. — Взгляд, брошенный им на Мей, выдал его с головой. — Официально мы разводимся в конце января.

— Право, жаль, — сказал Адам. — Эмму очень ценят в нашей организации.

— Такие вещи случаются.

Это верно. Но слишком поздно для того, чтобы спасти Мей, подумал он. У них что, роман? Или она бережет себя для будущего мужа? Или он отложил объяснения до того времени, когда будет свободен? Лучше пусть узнает сразу.

— Мей еще не сообщила вам радостную новость? — спросил он.

— Адам…

— Мы собираемся пожениться в конце месяца, — продолжал он, как будто не слыша ее.

Выражение лица Джереми все сказало без слов. Мей вмешалась прежде, чем он сумел найти подходящие слова:

— Я не могу решить, какой из этих эскизов лучше. Как ты думаешь, Адам?

Он демонстративно подождал, пока Дэвидсон посторонится, потом оперся рукой о стол и наклонился к рисункам так, что Дэвидсон видел только его спину.

Это были приятные цветочные мотивы с замысловато выведенной надписью: «Мед от Колридж-Хаус». Как раз то, что нужно для торговли на улице или рынке.

— Ты ведь делаешь и домашние сладости? — спросил он и достал с полки набросок прейскуранта, явно распечатанный с компьютера, как и брошюрка. — Это вся твоя печатная продукция?

Она кивнула, и он положил листок и брошюру рядом с эскизами:

— Эти рисунки и даже надписи на них не решают свою задачу. В них ничто не поражает глаз. А Колридж-Хаус — это бренд, Мей. Тебе нужен профессионал для этой работы.

— Джереми…

— У тебя в спальне весит вполне приличная акварель с изображением Колридж-Хаус. Сельский дом и ностальгический пейзаж будут прекрасно смотреться на наклейках, на прейскуранте и на твоей брошюре.

Она посмотрела на него и слегка нахмурилась.

— Просто мне сейчас пришло в голову. — Он коснулся ее плеча, коротко кивнул Дэвидсону и, уже выходя, повторил: — Я позвоню тебе позже.

Он застал Робби на кухне. Она готовила еду для явно рассерженной Ненси. Поборов искушение взять у нее ребенка — весь смысл состоял в том, чтобы предоставить девочку заботам Мей или ее прислуги, — он достал из кармана визитную карточку и положил на стол:

— Тут есть мой мобильный телефон. Если я вдруг срочно понадоблюсь…

— Положите на полку, пожалуйста.

Он положил карточку на полку, среди писем, открыток, других визитных карточек. Эдакий домашний архив, которому не было места в хромированной кухне его квартиры.

— У вас ничего нет, кроме этой сумки? — спросила Робби.

— Боюсь, что нет. Думаю, вам понадобится гораздо больше разных вещей.

— Вы правильно думаете.

— Купите все, что вам нужно. Или, еще лучше, составьте список, и я позабочусь о доставке. Мей зачитает мне список, когда я буду звонить ей по поводу приготовлений к свадьбе.

Робби ничего не сказала Мей, когда та, проводив Джереми Дэвидсона, вернулась на кухню. Просто передала ей девочку и бутылочку с едой, а сама занялась приготовлением салата.

— Покажи мне, что надо делать, — попросила Мей и ногой пододвинула к себе стул.

— Вы научитесь, так же как научилась я, когда ваш дедушка привез вас домой. Вам было тогда не больше месяца от роду.

— Робби…

— Поднесете соску к губам девочки. Она сама сделает все остальное. Просто приподнимайте дно бутылочки так, чтобы ей было проще сосать.

Робби вновь занялась салатом. Мей положила головку малышки на изгиб локтя и поднесла соску к ее губам. Та немедленно принялась жадно сосать. Мей некоторое время наблюдала за ней, потом, не выдержав столь долгого молчания Робби, спросила:

— Ты на меня сердишься, Робби?

— Сержусь на вас? Почему я должна сердиться?

— Ты на кого-то сердишься.