Сладкое лето

– О нет! Верю на слово. – Он указал на картины на стенах. – Вы художница? Ваш брат сказал, что вы учительница биологии.

– Так и есть. Рисовать – мое хобби.

– Выглядит так, что это больше чем хобби. Вы очень талантливы. Выставлялись?

– Собираюсь. На художественной выставке в Ланкастере, – вздохнула Эбби. – Но пока не подобрала работы.

Она посмотрела на ряд холстов и эскизов. Они закрывали все пространство стены, некоторые еще стояли на мольберте. Кое-какие работы были положены на полу у дальней стены.

Кайл обежал взглядом ее картины. Столь же нестандартны, как и стоящая перед ним женщина. Она вполне способна зажечь в нем огонь. Но он не хочет, чтобы летний романчик помешал его работе. К тому же он живет в Манхэттене, а ее корни здесь. Поэтому об интрижке не может быть и речи. Хотя его тянет к ней больше, чем он готов себе признаться.

Эбби продолжала рассказывать о своем увлечении.

– Больше всего люблю писать портреты и пейзажи, – сказала она со спокойной гордостью.

Что же, улыбнулся Кайл, у нее есть основания гордиться. С полотен Эбби на него смотрели усталые фермеры, гордые женщины, проказливые подростки. Портреты произвели на Кайла довольно сильное впечатление.

– Лица как живые, – сказал он. – Вот этот парень разве что не подмигнул мне.

Она засмеялась:

– У меня их много. Пожалеете, что попросили показать.

Она подняла большой рисунок пастелью. Когда Кайл помогал ей поставить его на место, он нечаянно задел ее руку. Эбби покраснела, уловив в его взгляде желание, и отругала себя за это.

Сэм Мартин прошел мимо сестры и, бесцеремонно отстранив ее, высыпал в миску из нержавеющей стали пакет картофельных чипсов. За ним толпились смеющиеся гости.

Кайл взял Эбби за руку и повел на крыльцо.

– Здесь потише, – сказал он. – Нам никто не будет мешать.

В траве жужжали насекомые. Ветви деревьев раскачивались под порывами ветра. Пристальный взгляд Кайла заставил Эбби поежиться. «Ну-ка, быстро, – приказала она себе. – Скажи что-нибудь. Прерви это настроение».

– Я… я видела, что вы приехали с несколькими внушительными камерами. Вы профессиональный фотограф? – спросила она.

Он кивнул.

– Только что подписал контракт с графством Ланкастер на снимки для туристического журнала. Портреты простых людей, пейзажи. Тетя Этель и дядя Гарри взяли с меня обещание, что проведу здесь несколько дней. Порыбачу.

– Вы хотите сказать, что занялись бы этим, если бы моя собака безнадежно не испортила ваши удочки?

– Даже если она это и сделала, то я вынужден простить ее. Ведь она некоторым образом познакомила нас.

«Осторожно, – напомнила себе Эбби. – Он всего лишь любезен. Не верь ни единому его слову».

– Вы и Сэм живете здесь круглый год?

– Нет. Он учится в колледже. А я почти весь год преподаю в городе и только летом удираю сюда. Дом принадлежит моим родителям. Мы все четверо бываем здесь время от времени. – Она замолчала, любуясь ночью. Роскошная полная луна бросала на землю мягкий золотой свет. – Я чувствую себя здесь так, как, наверное, чувствует себя птица, живущая в клетке, когда дверцу открывают и ее выпускают на свободу.

– Так вы, значит, любительница природы?

Его тон вынудил Эбби защищаться:

– А вы, по всей видимости, предпочитаете рассматривать картины, а не наслаждаться природой. Городской мальчик.

Кайл осторожно коснулся ее щеки.

– Мы находимся по разные стороны магистрали. Но это не значит, что у нас нет ничего общего.

Эбби залилась краской от прикосновения его руки. Она знала, что он тоже взволнован. Просто знала, и все. Они оба чувствовали влечение друг к другу, столь новое и сильное, что не могли до конца понять его.

Очарование разрушил гомон голосов, донесшихся из дома.

– Ваши друзья всегда такие шумные? – спросил Кайл.

– Обычно бывает хуже. Они много работают и, когда есть возможность, веселятся от души.

Он, казалось, задумался.

– Как хорошо вы знаете эти места?

– Как свою ладонь. А что?

– Я бы хотел порыбачить завтра с лодки, если прекратится дождь. – Он наклонился к ней. – Не хотите быть моим гидом?

Его теплое дыхание коснулось ее лица. Острый запах его одеколона возбуждал ее. Интересно, каковы на вкус его полные губы? А что, если попробовать и заставить его таким образом замолчать?

Кто-то вдруг наступил ей на ногу. Это был Генри. Он вилял хвостом и был полон желания получить свою порцию внимания. Его огромные глаза смотрели печально.

– О, это ты, Генри, – вздохнула Эбби.

Кайл ласково погладил его по золотистой шерсти.

– Правильно выбрал время. Если он рядом, то вам не нужна компаньонка. Он ваш охранник?

– Мой ближайший друг. Никогда не спорит, не брюзжит. Генри понимает все, даже если я не говорю вслух.

– Он с вами все время?

– Почти.

– Значит ли это, что завтра нас будет трое?

– Нет. Генри отказывается переходить железнодорожные пути у реки, а я не могу его перенести. Но он будет следить за нами с холма.

Гудок локомотива прорезал воздух, и Генри заскулил.