Сладкое вино любви

На мне была маленькая шляпка из фетра с загнутыми полями и ленточками, завязанными под подбородком. Но от дождя она не спасала. Волосы мои вымокли и свисали мокрыми сосульками, беленькие башмачки покрылись грязью. Я наклонилась, чтобы их вытереть, а когда выпрямилась, с ужасом увидела, что подол моего платья тоже измазан в грязи.

Пальтишко и платьице были моей лучшей одеждой, из которой я еще не успела вырасти. Я принялась тереть подол, но пятно не исчезало. Я чуть не плакала от досады и горя.

И тут я увидела Карла.

Натали задумчиво разглядывала снимок, бережно держа фотографию.

Оливия не сразу сообразила:

– Так это и есть Карл?

– Да, – мечтательно вздохнула Натали.

– Он сын Джереми?

– Да, а почему это вас так удивило?

Почему? Да весь сценарий, сочиненный Оливией, теперь никуда не годился!

– Я… я просто думала, что Карл – ваш новый знакомый, что он приехал издалека.

– Можно сказать и так: он приехал из Ирландии. Правда, он был тогда совсем крошкой и звали его Шеймус. Это потом он стал Карлом.

Но Оливия имела в виду не только это, но и социальный статус. Она-то думала, что Натали выходит замуж за представителя высшей касты. Нет, Оливии чужд снобизм, но это была ее фантазия, воплощение мечты о прекрасном принце.

– Я считала его известным виноделом, – осторожно заметила она.

Натали тонко усмехнулась:

– Он и есть прекрасный винодел. Лучшего я не встречала никогда. Но в те дни я еще не знала, что растет по ту сторону холма. Не забывайте, это был 1930 год и «сухой закон» все еще действовал. В нашей семье держали в строжайшей тайне, что мы выращиваем виноград и производим вино на продажу. Виноделие было запрещено.

Оливия никак не могла смириться с мыслью, что Карл Берк – бывший наемный рабочий отца Натали. Чем дольше она вглядывалась в фотографию, тем более знакомым казалось ей лицо подростка. Да, она его видела на других снимках, которые сама реставрировала, – там он был уже взрослым мужчиной, но отдельные черты показались ей знакомыми. И глаза все те же – спокойные, бесстрастные.

– Так что же было дальше? Что он вам сказал при встрече в поле? – спросила она.

Но Натали отложила фотографию и устремила взгляд мимо Оливии. В дверях показался Карл Берк.

Симпатичный мальчуган вырос в красивого мужчину. Сейчас ему уже под восемьдесят, он постарел, лицо покрыто морщинами, но держится по-прежнему прямо. Его гордая осанка, благородная внешность произвели впечатление на Оливию – она бы сама в него, наверное, влюбилась на месте Натали.

– Карл, познакомься с Оливией, – промолвила Натали, взяв его за руку. – Карл Берк… Оливия Джонс.

– Добро пожаловать, – дружелюбно произнес Карл. Глаза его лучились добротой. – Я только что повстречал вашу дочку. Прелестная девчушка.

– А Оливия встретила твоего сына, – подхватила Натали.

Оливия нахмурилась:

– Сына?

– Да, Саймона, – внизу, в холле.

О Боже, так это Саймон – управляющий виноградником. Мужчина с темно-синими глазами. «Молчун, как и его отец», – сказала о нем Натали.

Оливии почему-то казалось, что Сибринги наняли эту семью позднее. Но теперь все разъяснилось, и ей не составило труда уловить сходство между двумя мужчинами. Стало понятным и замечание Грега Сибринга о «заговоре» Берков.

У отца и сына темно-синие глаза, но во взгляде Карла больше тепла. Чего в них нет – так это хитрости и лукавства.

Да, Оливия считала Теда умным, Джареда – ответственным, а Питера – хозяйственным. И ошибалась. Может, она ошибалась и в случае с Берками.

– Простите, – смущенно сказала она Карлу, – не знала, что Саймон ваш сын. Как я могла не догадаться!

– Он показал вам поместье? – спросил Карл.

– Не было времени – он уехал в Провиденс. Саймона тревожит, уж не напала ли плесень на наш виноград.

Карл тяжело вздохнул:

– Во всем виновата погода. Виноградарство – тяжелый труд, – добавил он, повернувшись к Оливии. – Я перенес ваши сумки в новое крыло. Правда, я не знаю, в какой комнате вы расположились.

Оливия собиралась сама отнести свой багаж.

– Не стоило беспокоиться.

– Нет, стоило. Мы рады, что вы приехали. И я со своей стороны готов сделать все, чтобы вы не передумали и остались у нас. – Посерьезнев, он обратился к Натали: – Ушел Паоло. Вместе с Марией.

Натали со вздохом опустила голову.

– У нас в хозяйстве каждый человек на счету. Паоло не только первый помощник Саймона, но и наш домашний механик – вернее, был нашим механиком. Я не шутила, когда назвала наш дом гнездом шершней. У нас здесь настоящий бунт.

– И все из-за свадьбы? – спросила Оливия.

– Не только, – ответила Натали. – Смерть Александра и свадьба. Александр был ко всем добр и внимателен. Он дарил нашим служащим подарки на Рождество и цветы на день рождения. Я же была в их глазах строгим надсмотрщиком – просила переделать работу, если мне что-то не нравилось, следила, чтобы все было выполнено, как следует. К сожалению, это не улучшает отношения. Александр заглаживал шероховатости. Он был «добрый» хозяин, я – «злая» хозяйка. Когда Эл умер, они почувствовали себя осиротевшими.

– А теперь она выходит за меня замуж, – добавил Карл. – И многие из них считают, что их предали.