Сладкое Забвение

— Нет. — я покачала головой, проводя языком по его горлу и ладонью вниз, обхватывая его эрекцию. Он оттолкнул мою руку. — Хотя, возможно, Вашингтонский мост, — добавила я. — Он гораздо ближе к земле.

Я снова положила руку на его стояк, двигая ей по всей длине. Он позволил мне, но все еще держал этот дурацкий стакан виски. Я поцеловала его в уголок губ, и он, наконец, повернул голову и проглотил мой вздох. Поцелуй был влажным и грубым, возможно, немного раздраженным. Мой язык скользнул по его языку, и пламя запульсировало в нижней части моего живота.

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Ты сводишь меня с ума, мать твою.

— Не вини меня в своем психозе.

— Ты — мой психоз.

— Грубиян, — выдохнула я ему в губы.

Он поставил свой стакан, схватил меня сзади за шею, а затем поцеловал глубоко и медленно. Он целовал меня до тех пор, пока мое сердце не забилось между ног. Безумие жгло мою кровь. Я прижалась к нему всем телом, провела короткими ногтями по его животу и потянула за пряжку ремня. Он издал грубый горловой звук, но его губы медленно прижались к моим. Поняв, что он отстраняется, я застонала от разочарования.

— Нико...

Его большой палец коснулся моего рта.

— Конечно, девушка, которая ведет себя так, будто она на похоронах, а не выходит замуж, не хочет, чтобы ее муж трахнул ее.

— Она хочет, — запротестовала я.

Секс есть секс, а брак есть брак.

Почему он всегда переплетает одно с другим?

Неужели он не понимает, как сильно я его хочу? Слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.

— Знаешь, я думала о тебе... до того, как мы обручились. — мой румянец был настолько сильным, что обжигал грудь и заставлял сердце бешено колотиться.

На долю секунды его тело замерло.

— Да?

Мои легкие скрутило от напряжения — смесь страха, смущения и уязвимости, — но мне нужно было, чтобы он знал, что я хочу его. По правде говоря, я нуждалась в нем так, как даже не могла понять, но я не могла позволить кому-либо узнать, что это было настолько серьезно, особенно ему. Найдя мужество где-то глубоко внутри себя, я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его уху.

— После того момента на кухне у моих родителей мне было так жарко, что я даже не могла думать... поэтому отправилась в свою комнату и легла на кровать. А потом просунула пальцы внутрь себя и вообразила, что они твои.

Три удара сердца застучали у меня в ушах.

— Трахни меня, — простонал он, прежде чем схватить меня за бедра, приподнять и встретиться со своим ртом.

Окончательно. Мои ноги обвились вокруг его талии, а руки зарылись в его волосы.

Неся меня назад к лестнице, он целовал меня так, словно пытался съесть живьем. Он так эгоистично целовался. Целуя меня только тогда, когда хотел, кусая меня, контролируя каждое погружение, облизывание и сплетение наших губ.

Он провел губами по моей шее, и я принялась расстегивать пуговицы на его жилете и рубашке. Я хотела, чтобы его кожа касалась моей, то, что я чувствовала только однажды, и то, что жаждала. Я получила все, кроме шлепка, что было невозможно, так как его руки разминали мою задницу. Я вытащила белую рубашку из его брюк и запустила под нее руки. По горячей коже живота и груди. Он зашипел сквозь зубы, и у меня вырвался глоток воздуха, когда он упал на меня сверху на кровать.

Дернув меня за платье раздался звук разрыва, когда лямки развязались.

— Это было Шанель, — выдохнула я ему в губы, но все мысли улетучились, когда он стянул с меня лифчик и начал сосать грудь.

Его руки крепко сжали мою задницу, и я вздохнула, когда его пальцы скользнули под мои трусики, задевая клитор и дразня мой вход.

— Блядь, ты мокрая, — простонал он.

Я напряглась, когда его палец медленно вошел не в тот вход.

— Нико, — выдохнула я.

Под моими ладонями, прокатилась дрожь по его груди. Он замедлился, поцеловал меня в щеку и прошептал в губы:

— Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.

Я не считала себя склонной к авантюрам девушкой, но внезапно поняла, что готова на все, лишь бы этот мужчина так же вздрогнул.

Его взгляд смягчился, когда я не сказала ни слова. Он наблюдал за моим лицом, пока его палец продвигался все дальше внутрь меня. Было странное чувство, но мне стало жарче, чем когда-либо, от того, как его дыхание стало прерывистым, а тело напряглось, будто он изо всех сил пытался сдержать себя.

Два его пальца скользнули внутрь, в то время как один все еще заполнял мою задницу. Я застонала, когда он начал медленно двигать ими во внутрь и наружу. Наполненность была интенсивной, восхитительной, и почти опрокинула меня через край. Он поцеловал меня в шею, и я задрожала под ним, когда его пальцы мучительно медленно трахали меня.

Я сжала простыни в кулаки, уперлась пятками в кровать, а когда кончила, он проглотил мои звуки ртом. Изящество поцелуя исчезло. Он покусывал мои губы и подбородок. Пососал мой язык. Я щелкнула зубами.

Это было грязно. И весь он.

— Я буду медленно трахать тебя, — выдохнул он мне в ухо.

Он сделал, как сказал.

Причем всеми возможными способами.

Кухня. Гостиная. Душ. Коридор. Его кровать.