Сладкое Забвение

— Я проиграла две тысячи.

Мой тон был без извинений, словно я делала это все время.

Нико потянул себя за галстук, улыбка тронула его губы.

— Ты ничего не проиграла. Он обманул тебя.

Я сделала паузу.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я научил его этому, вот почему.

Счастливчик, черт возьми.

— Он бы выиграл и без обмана, — со вздохом признала я. — Я ужасна в покере.

Напряженный взгляд встретился с моим, его давление коснулось моей кожи.

— Почему-то я в этом сомневаюсь.

Он шел ко мне, засунув руки в карманы, и мне казалось, что с каждым шагом я забываю, как дышать.

Я понятия не имела, как реагировать на это, или почему мне казалось, что это что-то значит, поэтому я только сказала:

— Я тоже не знаю, как распознать, когда кто-то обманывает.

У меня было такое чувство, что в семье Руссо меня съедят заживо. Даже парень-подросток показал мне это.

Нико опустился на корточки перед моим местом на диване и поднял карту с пола. Мое сердце стучало, как дождь по стеклу. Он был достаточно близко, чтобы я могла дотянуться и провести рукой по его волосам.

— Что ж, нам придется это исправить, не так ли?

Зажав карту между указательным и средним пальцами, он протянул мне ее, но прежде чем я успела дотянуться до карты, она растворилась в воздухе.

Мои глаза расширились.

— Как ты это сделал?

— Просто ловкость рук.

Обман в семье Руссо был настолько экстремальным, что заставить карты исчезнуть было «просто».

— Покажи мне, — настаивала я.

Его взгляд заискрился весельем.

— Мы начнем с основ, так что я могу оставить тебя одну на пару часов, и ты не проиграешь все мои деньги.

Я нахмурилась.

Он поднял остальные карты, и я заметила недавно сломанные костяшки. Я закусила губу, когда он встал на ноги, снял пиджак и сел в кресло за столом.

— Ты часто играешь? — спросила я.

Он откинулся назад, положив локоть на подлокотник.

— Когда-то.

— Почему больше нет?

— У меня есть дела, которыми необходимо заниматься.

— Лаки произнес это так, словно ты был хорош. Но теперь я не могу решить, был ли ты хорош в покере или в обмане.

Мрачная улыбка тронула его губы.

— Похоже, ты заставила его заговорить.

Эх. Я знала этот тон, и он не пойдет на пользу Лаки.

— Ну.... нет. Я как бы пригрозила ему и сказала, что пойду танцевать наверх, если он не скажет мне то, что я хочу знать.

— И что ты хотела узнать?

Я сглотнула.

— Где ты был сегодня ночью.

— Думал, мой бизнес будет последним, что тебя заинтересует, — сказал он, весело растягивая слова.

— Некоторые из твоих дел стали личными.

Его слова были полны сарказма, но так тихо, что я едва расслышала их.

— Разве я этого не знаю.

Я не была уверена, что он имел в виду, но больше не задавалась этим вопросом, когда он произнёс:

— Он жив, как я и говорил тебе. Твоя семья забирает его прямо сейчас.

Я съежилась.

— Он будет жить?

— Он будет жить.

Я глубоко вздохнула с облегчением и уронила голову на спинку дивана.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— Думаю, мы оба знаем, что я сделал это не из милосердия.

Мои щеки вспыхнули, вспоминая нашу сделку. Он еще не нажился на этом. Это заставило меня поверить, что он не хочет. Или, может, он не хотел, чтобы я знала, каким милосердным он может быть на самом деле...

Нико нужно было ответить на несколько электронных писем, поэтому, пока я ждала, я воспользовалась телефоном, чтобы посмотреть сервировку свадебных столов на веб-сайте моей мамы. Из имеющихся вариантов я сузила до короткой круглой вазы усыпанной по краям жемчугом и простой вазы, сидевшей на кусочке стекла.

Я отправила фотографии маме только для того, чтобы получить сообщение, в котором говорилось: «Обе похожи на те, которые можно найти в одном из Гудвиллов.»

Вазы были простыми и классическими.

Моя мама была громкой, гордой и хотела, чтобы ее свадебные столы продемонстрировали это. Именно поэтому я не хотела использовать то, что уже было куплено для Адрианы — покупателем которым была моя мать. Я наклонила голову и еще раз посмотрела на них, но все еще не могла определиться.

Нико говорил по телефону совсем недолго, и я могла привыкнуть к его глубокому тембру на заднем плане, независимо от того, обсуждал ли он «продукт», который, как я была уверена, убил его мать.

Теперь он молчал, отвечая на электронное письмо, или, возможно, писал отчет о жизни следующего человека, которую он собирался разрушить. Я собиралась выйти замуж за этого мужчину. Я никогда не считала себя девушкой, которая нуждается во внимании, но в этот момент я хотела этого. Безраздельно и так же волнующе, как и всегда.

Нервы играли у меня под кожей, но я поднялась на ноги и обошла вокруг его стола, пока не встала рядом с ним. Он бросил на меня быстрый взгляд и откинулся на спинку кресла.

— Не могу выбрать центральную часть для столов, — сказала я ему.

— Покажи мне.