Сладкое зло

Приходить в себя? Какой ужас! Интересно, удастся ли уговорить Скотта дать мне еще?

— Анна!

— Что?

Я не без труда сфокусировала на нем взгляд.

— Давай я стану первым, кого ты поцелуешь!

— Давай, — прошептала я в ответ.

Но не успел он привлечь меня к себе, как дверь рывком распахнулась и в комнату ворвался оглушительный шум вечеринки. Мы оба сели, и я обнаружила, что смотрю прямо в темно-голубые глаза Каидана Роува.

— Что за… — начал было Скотт.

— А-а, вот ты где, дорогая! Пойдем-ка.

Каидан смотрел на меня и ждал, чтобы я подошла. А я сидела неподвижно, в полном ошеломлении.

— Ты в состоянии ходить, или тебя придется нести на руках? — спросил Каидан.

— Что ты делаешь, парень? — заорал Скотт.

— Мне надо переговорить с Анной. — Говоря это, Каидан глядел не на него, а по-прежнему на меня.

Он запомнил, как меня зовут! А как чудесно звучал его голос, произносящий мое имя! Мы со Скоттом повернулись друг к другу. Мне ни на секунду не пришло в голову, что можно отказаться идти с Каиданом, — он был самой волнующей частью всего этого сна наяву.

— Я вернусь, — сказала я, вставая.

— На самом деле я бы на это не рассчитывал, — заметил Каидан. Он сделал шаг ко мне, взял меня за руку и выволок из комнаты. Сколько же раз за сегодняшний вечер меня тащили куда-нибудь за руку? Я стала подсчитывать, в это время Каидан с грохотом захлопнул дверь позади нас — Скотт еще успел крикнуть нам вслед «Эй!».

Глава пятая Аналогично

Каидан крепко держал мою руку, и я наслаждалась чудесным ощущением соприкосновения наших тел. Не помню, как мы выходили из дома и спускались к пристани, но когда остановились, я поняла, что перед нами — вход в лодочный сарай. Каидан постучал кулаком по дверному косяку и властно произнес:

— А ну-ка все быстро отсюда.

— Мы первые пришли, — попытался возразить изнутри какой-то парень.

— С концами, — голос Каидана прозвучал угрожающе спокойно.

Шесть фигур проскользнули мимо нас, слабо пытаясь что-то возражать, и направились обратно в дом. Когда они исчезли, Каидан, против моего ожидания, не стал заходить в сарай, а прошел к концу пристани и уселся там. Я села рядом, свесив ноги — они чуть-чуть не доставали до воды, — и стала рассматривать его коричневую футболку с нарисованным на ней золотым драконом. Рисунок спускался с плеча и наискосок пересекал грудь. Сама футболка была как раз такого размера, чтобы подчеркивать хорошо развитую мускулатуру. А потом я перевела глаза на его лицо и поразилась тому, как пристально он глядит на меня. Мою кожу легко, как перышко, тронул прохладный ветерок.

У меня стучали зубы, но я не знала, от экса или от холода.

— Ты кто? — Каидан снова задал мне тот же вопрос, что и при первой встрече.

— Я не знаю, что отвечать.

Внезапно во мне что-то блеснуло, и туманно-дремотное состояние дало трещину. У меня перехватило дыхание.

— Что это было? — спросил он.

Вспышка повторилась, причем на этот раз она была более долгой. Через трещину в меня неумолимо просачивалась реальность, а с ней — неуверенность и беспокойство.

— По-моему… Такое чувство, что оно перестает действовать. Но он же говорил — четыре часа!

Я больше не могла сидеть и вскочила в панике. Меня трясло. Каидан тоже встал и приподнял мою голову за подбородок, так, чтобы я смотрела прямо на него.

— Ты когда-нибудь болела? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Болела? — Я ничего не соображала.

— Гриппом? Ангиной? Чем угодно?

Новая судорога вытолкнула меня еще дальше в реальный мир, и я согнулась пополам, уперев руки в колени.

— Может быть, тебе поможет эта конфеточка?

Он показал мне маленькую белую таблетку. Да! Я попыталась выхватить ее, но Каидан был быстрее.

— Сначала ответь мне на все вопросы. Какие-либо заболевания в течение жизни?

— Нет.

— С какого возраста ты себя помнишь?

На этом вопросе я перестала дрожать. Мы пристально смотрели друг на друга. Он никак не мог об этом знать — это была моя самая большая тайна.

Он придвинулся ближе, как в тот вечер, когда мы встретились впервые, и понизил голос:

— Отвечай на вопрос.

Я перевела взгляд на его рот, на красиво очерченные губы и на секунду позабыла о таблетке. Прочистила горло и прошептала:

— Хорошо. С самого начала. Помню, как родилась, и даже до того. Удовлетворен?

Он серьезно кивнул. Невероятно, но мое признание ничуть его не удивило. Я посмотрела на его опущенную руку, сжатую в кулак. Там внутри лежало мое бегство от реальности.

— Теперь переходим к важному. Кто твой отец?

— Я… я не знаю. Меня усыновили.

— Чушь. Ты наверняка что-то помнишь. — Он поднял руку и протянул ее над водой.

— Да! Когда я родилась, там был один мужчина, Джонатан Лагре. Я всегда считала, что это и есть мой отец, но ни разу даже не разговаривала с ним. Пожалуйста! Я ничего о нем не знаю. Он в тюрьме.

Я не сводила глаз с руки Каидана, — она вновь опустилась в безопасное положение.

— Да, разумеется. — Теперь он смотрел на меня иначе. — Я должен был догадаться по тому, как ты сегодня себя вела.