Сладость горького миндаля(СИ)

-Это крипта, подземелье часовни, моя дорогая, - неохотно объяснил лорд Генри, и было заметно, что все эти разъяснения не очень-то ему по душе, - усыпальница небольшая, квадратная, шестнадцать на шестнадцать футов, углублена в землю почти на восемь футов, причём на пару футов её выдолбили в скальной породе. Стены и пол выложены камнем. В стенах - ниши для гробов, в центре - три постамента.

-И три гроба двигаются по запертому склепу? - герцогиня недоверчиво подняла соболиные брови, - этого же не может быть, ваше сиятельство.

-Ну, - скривился лорд Генри и снова нехотя уточнил, - никто не видел, что они двигаются, моя дорогая, просто гробы всё время оказываются не на месте. Я думаю, это мальчишеские шалости.

-А чем был известен этот ваш предок Джошуа? - оказалось, герцогиня слышала почти весь разговор, понял Монтгомери.

Лорд Генри покачал головой и развёл руками.

-Я штудировал в нашей библиотеке старинные летописи, изучал семейные предания, но ничего про него не нашёл. Смотрел и записи церковных книг, но около восьмидесяти лет назад в церкви был большой пожар, очень многое утеряно. Известно, что родился он в 1717 году, сын высокородной Энн, урождённой Пайн, и Ричарда Корбина, четвёртого графа Блэкмора. Ничего я не нашёл и о его сестре и племяннице.

-А в том старом хранилище на третьем этаже смотрели?

-Нет, там не искал, - виновато покачал головой граф, - просто руки пока не дошли.

-Я поддерживаю предложение графа Нортумберленда, - объявила леди Хильда, - давайте после ужина сходим туда, - глаза герцогини сияли, - это развлечёт нас, дорогой Генри, мы подлинно засиделись в четырёх стенах, да и дождь, заметьте, кончился.

Генри Корбин тяжело вздохнул, понурив голову, но тут же взглянул на герцогиню и улыбнулся.

-Вы из тех женщин, дорогая, - любезно проронил он, - которым просто невозможно отказать, какое бы безумство они не затеяли. Хорошо, господа, после ужина я проведу вас к часовне. Но кто пойдёт? Вы с нами, Фрэдди? - повернулся он к Монтгомери.

Милорд Фредерик с сомнением поглядел за окно: тучи разошлись, небо просветлело, после ужина, около восьми, будет ещё довольно светло. Не просквозит ли его? Но если надеть охотничью куртку и сапоги... Пройтись ему не помешает.

-Да, пожалуй, - согласился он, - любопытно всё же взглянуть на такое.

Говард и Марвилл тоже хотели осмотреть склеп Блэкмор Холла. Мистер Гелприн поднял на компанию свои белёсо-голубые глаза, при дневном свете напоминавшие бельма, и пожал плечами, давая понять, что не прочь прогуляться вместе со всеми. Лорд Генри вздохнул и попросил своих гостей сразу после ужина собраться здесь, в бильярдной.

- И Бога ради, господа, - он окинул взглядом всех присутствующих, - за ужином при моих племянницах об этом ни слова. Мисс Монмаут очень нервничает, когда слышит что-то о гробах, мисс Сьюзен тоже не любит разговоры о склепе. Помните об этом.

-А ваши сестры, их матери, тоже покоятся в этой усыпальнице, Генри? - поинтересовался Монтгомери.

-Разумеется, - кивнул Блэкмор, - но их гробы, слава Богу, неподвижны.

Глава 7. Фамильный склеп Блэкморов

Здоровый желудок не принимает дурную пищу,

здоровый ум - дурные взгляды.

Уильям Хэзлитт

За ужином переговаривались только Генри Корбин и Фредерик Монтгомери. Оба углубились в воспоминания о турецкой операции, и всем остальным ничего не оставалось, как в полном молчании внимать пространным рассказам старого герцога о Дарданеллах, об ультиматуме султану Селиму Третьему да о действиях британской эскадры вице-адмирала сэра Джона Дакворта, уничтожившей турецкий флот в проливах у Абидоса.

Эти рассказы, в общем-то, никого не интересовали, но все сотрапезники Корбина были слишком хорошо воспитаны, чтобы показать это.

Впрочем, ужин был недолог: гости графа Блэкмора предвкушали вечернюю прогулку в склеп, и через четверть часа после трапезы все собрались в бильярдной. Корбин был облачён в твидовый пиджак и вооружён тонкой длинной тростью, Гелприн - тёплую куртку и галоши. Герцогиня надела роскошную амазонку, а милорд Фредерик замотал горло тёплым шарфом и надел охотничьи сапоги.

Последняя предосторожность оказалась совсем не лишней: хоть граф провёл своих гостей не по дну ложбины, а по верху холма, полого спускавшегося к старой часовне, тем не менее, под их подошвами то и дело хлюпала вода, а ноги скользили по влажной траве. В дороге, совсем недальней, меньше полумили, их сопровождали Ливси и поджарый рыжеволосый человек с сонными глазами на худом, испитом лице. Он нёс несколько факелов. Монтгомери подумал, что это грум Корбина и, как понял потом, не ошибся.