Сладость горького миндаля(СИ)

Донован поспешил вернуться к себе, по пути встретив дворецкого и попросив другой стул. Мимо него пробежали мисс Шарлотт Ревелл и её сестра Летти. Донован обернулся вслед девицам и мисс Летиция - тоже обернулась. Белый локон завивался возле её розовой мочки, голубые глаза смотрели игриво, даже более чем кокетливо. Но девушки быстро исчезли.

Мисс Элизабет не заставила его ждать и появилась спустя считанные минуты.

Опровергая вчерашнее представление и странный ночной сон Чарльза, девица оказалась спокойной и сговорчивой: она без всяких возражений приняла требуемую им позу и застыла на стуле совершенно неподвижно, устремив взгляд в окно и явно думая о чем-то своём. Она и словом не обмолвилась о том, чтобы он приукрасил оригинал, не высказывала пожеланий и не давала советов. Такое поведение было весьма редким для женщины и весьма удивило Донована.

Чарльз быстро делал один набросок за другим, испытывая к своей модели куда большую симпатию, чем накануне: в случайно виденной им сцене проступило делающее девушке честь душевное тепло, любовь к брату очень украсила её в глазах живописца, и Чарльз неосознанно перенёс эти впечатления в наброски: облегчил тени вокруг глаз, добавив самим глазам тепла и света, долго выбирал максимально выигрышную позу. Глаза девушки были тёмными, радужная поглощала и растворяла в себе зрачок, но сами глаза были очень выразительны.

Он попросил Элизабет убрать волосы со лба, и она безропотно подчинилась, всё ещё думая о чём-то своём. В конце сеанса Донован внимательно просмотрел эскизы. Ему удалось безупречно ухватить сходство и добиться того, чтобы недостатки внешности - слишком твёрдые губы и нос с жёсткой горбинкой - не контрастировали, но гармонировали с величественной позой леди, он рисовал не леди Макбет из своего сна, но Коэлию Конкордию, римскую весталку.

По истечении полутора часов, во время которых мисс Элизабет почти не меняла позы и была погружена в глубокую задумчивость, Донован попросил её выбрать набросок для портрета и завтра прийти в другом платье. Мисс Бреннан подошла к нему и один за другим пересмотрела эскизы, потом неожиданно обратила взгляд на него самого, после чего снова стала рассматривать рисунки.

- Вы привыкли угождать своим моделям, не так ли? - в контральто девушки проступила язвительная насмешка.

-Нет, - Донован шестым чувством понял, что этой особе претит робость, и ответил с излишней резкостью, - я иногда наделяю свои модели выдуманными мною добродетелями или воображаемыми пороками, но льстить не люблю.

Элизабет Бреннан посмотрела ему в глаза, и он выдержал её пристальный взгляд.

-Мне вы польстили, - проговорила она тоном, не допускающим возражений, но неожиданно смягчила тон улыбкой, тонкой и доброжелательной, - однако, кажется, мне и вправду лучше убирать волосы со лба, да?

Донован кивнул. Мисс Элизабет была причёсана по последней моде: на лоб - удивительно высокий и чистый - опускались завитки кудряшек, длинные волосы были убраны назад и закреплены золотыми гребнями на затылке. Но причёска не шла ей, сугубо выделяя на лице линию носа. На одном из набросков Чарльз открыл лоб и распрямил волосы, убрав их на греческий манер, - и неправильные черты девушки приобрели вдруг царственную величавость.

Она выбрала именно этот набросок, но тут же спросила с некоторым сомнением:

-Как мне одеться завтра? - в этом вопросе уже чувствовалось некоторое доверие, и Чарльз понял, что ему удалось разбить лёд замкнутости леди.

Он чуть развёл руками.

- Ведь у вас траур. Простое чёрное платье. Я буду ждать вас в десять утра.

Она спокойно кивнула.

-До завтра, мистер Донован.

Оставшись один, Донован быстро перенёс набросок на полотно и задумался. Жизнь некрасивой женщины - череда боли. Каждая красавица напоминает о твоей ущербности. Каждое зеркало издевается. Мужчины не замечают. Но мисс Бреннан умела владеть собой и, видимо, наделена немалым умом. При этом леди, подобных мисс Элизабет, и Донован знал это, сердить было опасно. Слишком легко боль ущербности перетекала в злость и ярость. О чём шла речь у них с братом? "Ты же не допустишь этого?" Что она имела в виду? Чего не должен допустить мистер Райан Бреннан?

Остаток дня Донован провёл в церковной мастерской, а утром снова был в комнате, где стоял его мольберт.

Девушка оказалась способной ученицей: она была причёсана иначе, лоб открыт, волосы удерживал тёмный, сливавшийся с волосами ободок, и мисс Элизабет с порога улыбнулась художнику.

-Брату очень понравилась моя новая причёска. Он сказал, что она не модна, но очень мне к лицу.

Донован понял, что она говорит о Райане, но осторожно спросил, сделав вид, что не понял:

-Ваш брат? Мистер Райан или мистер Патрик? Мне представили двоих.

-Райан, - ответила она, - мнение Патрика о женской внешности весьма тривиально, если вы заметили.

Донован чуть улыбнулся.

-Мнение о женской красоте у мужчин бывает трёх видов, мисс: мужским, человеческим да ещё, у мужчин, подобных мне, художественным. Первое, да, - кивнул он, - встречается чаще.

Он снова удостоился тонкой улыбки леди. Начав сеанс, он тихо сказал: