Сладость горького миндаля

— Если, разумеется, я не буду в тягость хозяину, — глаза леди Хильды остановились на Генри Корбине.

Тот мгновенно откликнулся.

— Мы связаны духовным родством, дорогая, которое я почитаю превыше любого иного, — граф тепло улыбнулся герцогине, — и потому всегда считайте мой дом своим, леди Хильда.

Герцогиня ответила крёстному отцу участливой улыбкой и тут же озабоченно спросила:

— Вам, надеюсь, не помешает мой Арлекин? Я взяла его с собой.

Хилтон растерянно переглянулся с Грэхемом. Почему-то он понял так, что леди Хильда, как аристократки старых времён, возит с собой горбатого шута для развлечения, но лорд Генри любезно проронил, что никаких сложностей он тут не видит. Он находит Арлекина просто очаровательным и тут же пояснил изумлённому Хилтону, что у герцогини есть прелестный котик удивительного окраса и просто необыкновенного ума.

Грэхем завладел разговором, пытаясь увлечь герцогиню беседой о политике. Монтгомери насмешливо хмыкнул. Радикал, реформатор и безупречный логик, Грэхем легко управлялся с налогами и национальным долгом, играючи реформировал правительство в соответствии с изначальными принципами метафизики, одним ударом уничтожал Священный союз, стирал в порошок перспективы нынешнего общества и критиковал парламент. Если бы иностранец подслушал эти мнения, пробурчал себе под нос старик, он поклялся бы, что англичане не в ладах с логикой и приходят к тем или иным заключениям под влиянием предрассудков и из духа противоречия.

Герцогиня молча слушала графа, а на тихую реплику милорда Фредерика — улыбнулась. Мистер Гелприн за время ужина не сказал ни одного слова, но слушал разговор мужчин, внимательно разглядывая гостей Корбина.

После ужина гостям был представлен Арлекин. Его принесла та самая уродливая компаньонка леди Хильды, что испугала старого герцога в коридоре. Разглядев же кота, все просто оторопели.

Это действительно было диковинное животное необычайной величины и окраса: чёрная остроухая голова точно вылезала из пышного шерстяного рубища огненно-рыжего цвета с чёрными подпалинами, а хвост, чёрно-рыжий и тонкий, двигался как аспид. Кот действительно чем-то напоминал ярмарочного Арлекина, но взгляд его немного пугал, хотя ярко-зелёные глаза животного смотрели на гостей Генри Корбина с пресыщенной апатией.

Монтгомери кот показался забавным, Перси Грэхем вежливо и даже льстиво сказал, что он просто красавец, а вот мисс Монмаут и мисс Сэмпл он совсем не понравился, мисс Кэтрин даже прошептала, что кот похож на дьявола из преисподней. Кот чёрной мордой и впрямь напоминал демона, вылезшего из пламени.

Герцогиня смерила мисс Монмаут долгим взглядом и ничего не сказала, ласково погладив Арлекина, под хозяйской рукой громко и мелодично замурлыкавшего.

— Этих очаровательных котов моя подруга, герцогиня Бервик, разводит в своём поместье в Шропшире, — пояснила она Монтгомери, тоже стоящему рядом, — из всего помета её кошки Лилит и лучшего производителя Красы Персии этот был самым забавным. Он не похож на персидского кота, мне не нравятся их морды, — пояснила леди Хильда. — В нём — загадочный взгляд матери и удивительный окрас отца, а Арлекином его окрестил мой муж, — она вновь погладила его, но кот, уже устав от всеобщего внимания, плавно стёк с рук компаньонки и неожиданно потёрся головой о брюки Джеймса Гелприна, стоявшего у камина.

— Как он любит вас, Джеймс, — уронила герцогиня, и мистер Гелприн любезно раздвинул бледные губы в ответной улыбке, но ничего не сказал.

Кот наконец запрыгнул на каминную полку, где весьма вальяжно развалился.

— Следи, чтобы он не убежал, Бартоломеа.

Пучеглазая компаньонка важно кивнула.

Говард и Марвилл выглядели после ужина одинаково: оба казались растерянными и основательно выбитыми из колеи. Хилтон и Грэхем крутились теперь возле герцогини, как два голодных кота вокруг сала, каждый при этом норовил оттереть плечом другого, но леди Хильда, деля внимание между гостями Корбина поровну, была равно любезна со всеми.

Монтгомери тихо спросил Корбина, кто такой мистер Гелприн, сам он видел его впервые. Генри с готовностью пояснил, что это — родственник Хантингтона, сын его покойной сестры. Он палеограф и полиглот, весьма интересный человек. Милорд Фредерик молча оглядел по-прежнему стоявшего у камина Гелприна и ничего не ответил. Гелприн чем-то понравился ему, хоть он и не мог понять, чем именно, но что-то в нём и отталкивало. Монтгомери не заметил в нём ни малейшего интереса ни к герцогине Хантингтон, ни к племянницам графа, ни к гостям Корбина.