Сладостный МИФ, или МИФтерия жизни

Пока я дошел до комнаты Банни, у меня была масса времени на обдумывание того, что я хочу ей сказать. Но все без толку. Подойдя к двери, я чувствовал себя столь же неспособным выразить свои мысли, как и в начале пути.

Я помедлил немного и легонько постучал в дверь, не дожидаясь, пока у меня сдадут нервы. Честно говоря, я наполовину надеялся, что она куда-нибудь вышла или легла спать — это позволило бы мне слезть с крючка, на который я сам себя посадил.

— Кто там?

Вот тебе и вся твоя половинная надежда. В следующий раз надо попробовать надеяться целиком.

— Это я, Банни. Скив.

— Что тебе?

— Я хотел поговорить с тобой, если ты не против.

Последовавшее за этим молчание длилось как раз столько, чтобы я, во-первых, вновь обрел надежду, а во-вторых, начал серьезно беспокоиться.

— Минутку, я сейчас.

Пока я ждал, из-за двери время от времени раздавался металлический лязг, как будто кто-то перетаскивал с места на место железные плиты… и судя по звуку, плиты были тяжелые. Это меня озадачило — с чего бы Банни стала держать в комнате тяжелые металлические плиты?

Тут мне пришло в голову, что в комнате вместе с ней может находиться кто-то еще.

— Я могу зайти попозже, если тебе сейчас неудобно, — предложил я, подавляя попытки своего мозга представить себе, кто бы это мог находиться в комнате у моей ассистентки в такое время… и зачем.

В ответ на мои слова дверь распахнулась, и в дверном Проеме возникла Банни.

— Заходи, Скив, — произнесла она, тяжело дыша. — Какой сюрприз.

Вот уж точно, сюрприз.

Увидев ее силуэт против света, я сначала подумал, что она совершенно голая. Но она повернулась, и я разглядел, что на ней яркое трико, обтягивающее ее стройное тело.

— Хм-м… — протянул я, не в силах отвести глаз от фигуры моей ассистентки.

— Прости, я тут в таком виде, — произнесла она, хватая полотенце и начиная вытирать пот с лица и шеи. — Я решила покачаться, так лучше думается.

Как вы уже знаете, мне в последнее время приходилось думать, и весьма интенсивно. Но я никогда не надевал для этого занятия специального костюма. И кроме того, я никогда не потел от раздумий так, как Банни. Не знаю уж, о чем она думает и зачем при этом раскачиваться.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил я, совершенно непритворно ей сочувствуя.

— Нет, спасибо, — улыбнулась она, — Я уже была на последнем издыхании, когда ты постучал, — Вообще-то, может быть, имеет смысл тебе заходить время от времени и останавливать часы.

Тут уж я совсем запутался. Какие часы? И каким образом остановка часов поможет ей думать?

— Так в чем дело? — спросила она, присаживаясь на край кровати.

Каков бы ни был предмет ее раздумий, она, повидимому, не очень из-за него переживала. Я решил отложить дальнейшие попытки во всем этом разобраться, по крайней мере до тех пор, пока не выполню то, зачем пришел.

— Прежде всего, Банни, — начал я, — я хотел бы извиниться перед тобой.

— За что? — Она казалась искренне озадаченной.

— За то, как я себя вел сегодня утром… или не утром… ну, в общем, когда проснулся.

— А, ты насчет этого, — глядя куда-то в сторону, отозвалась она. — Можешь не извиняться. С похмелья все немного не в себе.

Это, конечно, было очень мило с ее стороны, но я не собирался оставлять это дело на потом.

— Нет, Банни, тут дело не только в похмелье. Ты пыталась высказать серьезную озабоченность моим здоровьем и благополучием, а я повел себя грубо, потому что не был готов выслушать то, что ты говорила. Наверное, я и не хотел это выслушивать. Со всеми прочими делами, в которых мне надо как-то разобраться, я просто не хотел усложнять свое положение еще одной проблемой.

Я на мгновение замолчал и покачал головой.

— Я хочу только, чтобы ты знала: я думал над тем, что ты мне сказала. И пришел к выводу, что ты, возможно, права насчет пьянства. Я не уверен, что уже нахожусь на этой стадии, но у меня есть достаточно серьезные сомнения, ид намерен попробовать на время завязать.

Я присел на кровать рядом с ней и одной рукой обнял ее за плечи.

— Права ты или нет, не знаю, но все равно спасибо, что ты так обо мне беспокоишься. Именно это я должен был сказать сегодня утром, вместо того чтобы огрызаться.

Внезапно она крепко меня обняла, прижавшись лицом к моей груди.

— Ой, Скив, — услышал я ее придушенный голос. — Я просто очень за тебя беспокоилась. Я знаю, тебе как раз сейчас надо принять очень непростые решения, и я стараюсь не добавлять тебе проблем. Я хотела бы иметь возможность помочь тебе еще чем-то, но получается, что я пытаюсь помочь, а делаю тебе только хуже.

До меня постепенно дошло, что она при этом тихо всхлипывает, я только не понял, из-за чего. А еще я очень ясно осознал, что одежды, отделяющей меня от ее прижатого ко мне тела, совсем-совсем немного… а сидим мы на кровати… и…

Эту часть своих мыслей я резко отсек, испытывая смутный стыд. Банни была, совершенно очевидно, расстроена, и переживала она из-за меня. С моей стороны было бы просто низко воспользоваться моментом и помышлять о…

Мысли пришлось опять отсечь.