Сладостный плен

— Пойдем, — нежно попросил он. — Давай сядем и поговорим.

Какое-то мгновение она колебалась. Хэнк улыбнулся, они взялись за руки и направились к дому.

— Расскажи, как и почему отец убил в тебе веру в себя, — нежно приказал он, не выпуская ее руку из своей.

Анджела залилась румянцем. Хэнк подумал, что, если они будут вместе, он оторвет голову любому, кто посмеет причинить ей боль.

— Как раз перед тем, как бросить нас… — начала она почти шепотом. — Он сказал, что мне в жизни вряд ли придется рассчитывать на свою внешность. Я должна полагаться только на ум и интеллект…

— Я хочу тебе кое-что сказать, Анджела Сэмюэлс, — прервал ее Хэнк. Он нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Их взгляды встретились. — Если я не ошибаюсь, тебе было лет восемь или девять, когда ты услышала такое признание?

Она молча кивнула.

— Милая моя, о какой девятилетней девочке можно сказать, что она наверняка станет настоящей красавицей? Мне непонятно, почему твой отец с такой уверенностью отказал тебе в праве вырасти из гадкого утенка в лебедя.

— Но… — Анджела попыталась что-то возразить, но Хэнк приложил палец к ее мягким губам.

— Откуда отец мог знать, что твои карие глаза будут такие блестящие? А твоя улыбка будет преображать лицо, делая его необыкновенным? Что кожа будет бархатистой? Волосы волнистые и пышные? Как мог бессердечный мужчина, оставивший жену и детей, судить об истинной красоте?

Хэнк почувствовал, что Анджела как-то смягчилась, видно было, что преграда, которую она воздвигала вокруг себя, дала слабую трещину.

— Анджела, я люблю тебя. Когда я смотрю на тебя, мое сердце начинает биться быстрее и наполняется теплотой. Для меня ты самая лучшая, самая прекрасная в мире. В конце концов, ты женщина, которую я люблю всей душой, даже не знаю за что — за твою нежную, отзывчивую душу или за прелестную внешность, которую ты ни во что не ставишь только потому, что когда-то тебя назвали гадким утенком.

Анджела снова разрыдалась, но теперь от счастья, что боль ушла, что сознание собственной непривлекательности уступило место другому чувству — ее любят, она хороша собой!

— Я люблю тебя, Хэнк, — вырвалось у нее. Услышав столь долгожданное признание, Хэнк едва не подскочил от радости до небес. Этих простых слов оказалось достаточно, чтобы заставить его поверить в то, что в жизни нет ничего невозможного. Он наконец завладел самым драгоценным сокровищем в мире — своей Анджелой.

Хэнк вскочил на ноги и заключил ее в объятия.

— Я люблю тебя, Анджела. Ты выйдешь за меня замуж и станешь хозяйкой этого ранчо.

Девушка кивала сквозь слезы, но Хэнк знал, что это — последние слезы в ее жизни, во всяком случае, он постарается, чтобы их было мало.

— Да, принимаю твое предложение, — с робкой улыбкой согласилась Анджела.

Хэнк не дал ей договорить. Он стал ее целовать, чувствуя непередаваемый вкус ее губ.

Он целовал долго, нежно и жадно, словно боясь снова потерять ее, а когда с трудом оторвался от ее губ, Анджела ласково погладила его по щеке.

— Кажется, я влюбилась в тебя, как только увидела… в тот первый день, помнишь, когда я пришла к тебе на собеседование. Хэнк, а как насчет сегодняшнего собеседования? Если ты ездил в Мустанг, кто же говорил с соискательницей на этот пост?

— Не волнуйся об этом, — успокоил он, обнимая ее. — Секретарши приходят и уходят. Я всегда могу нанять новую… но не жену, единственную женщину, которая мне нужна и без которой я не представляю своей жизни.

ЭПИЛОГ

Анджела стояла перед зеркалом в той самой спальне, где они с Хэнком играли роли мужа и жены. Она была в свадебном платье с крохотными жемчужными пуговицами и накидке из тончайшего кружева. Неужели ее мечта сбылась? Неужели через несколько минут она станет миссис Ривертон?

Девушка поежилась, вспомнив, в какой спешке пролетели четыре недели.

Они готовились к предстоящей свадьбе целый месяц, и Бруди предложил им провести церемонию в библиотеке, памятной по семинарам Барбары. Хэнк и Анджела с радостью согласились: церемония среди близких людей — именно то, что им нужно.

Анджеле казалось, что ее любовь к Хэнку растет изо дня в день. Они проводили каждую свободную минуту вместе: работали над рекламными проектами, планировали совместное будущее и подготавливали дом на ранчо.

Услышав шаги, она повернулась и увидела свою мать, входившую в комнату. Взглянув на дочь, Дженет счастливо улыбнулась.

— Ты очаровательна, дочка! — воскликнула она.

Покраснев, Анджела бросила беглый взгляд в зеркало.

— Да, мама? — робко прошептала она. Сейчас Анджела уже обрела некоторую уверенность. Глядя на себя в зеркало, она находила, что достоинства у нее есть несомненно, ну а недостатки… имеют все. К тому же любовь Хэнка так ее красила, что Анджела без труда верила своему отражению.

— Меня послали наверх поторопить тебя, — объяснила Дженет. Она подошла к дочери и поцеловала ее в щеку. — Я так счастлива за тебя, дочка. Это один из самых прекрасных дней в моей жизни.

— Я люблю тебя, мам. — Анджела крепко обняла мать.

— Я тоже тебя люблю, милая. А внизу тебя ждет мужчина, который вот-вот протрет дырку в ковре