Сладострастие бытия

Вокруг нее мелькали ловкие опытные руки, совершавшие четкие движения. Время от времени Санциани отступала на шаг, чтобы полюбоваться своим творением не лишенным строгости взглядом.

– Он хочет тебя, а не меня,– сказала Лукреция.– Девочка, пришло твое время быть желанной и выбирать, сегодня вечером я могу или ненавидеть тебя, или руководить тобой. Бороться с тобой с помощью неравного оружия или послать тебя в бой под моим щитом... Что ты сказала? Возможно, но не стоит извиняться, дорогая! Ты не виновата в том, что тебе двадцать лет... Тебе надо сделать другую прическу. Сядь!..

Через ткань сари Кармела видела, как белели ее бедра и икры. По голове скользила гребенка, собирая волосы к затылку, скручивая их в плоский невысокий пучок, который закреплялся толстыми заколками...

Кармела была как во сне. Это было чудесно. Она богата, у нее ловкая служанка, которая ее наряжала. Или, еще лучше, она была восточной принцессой, и королева, ее мать, готовила дочь к балу. Поскольку для девушки, в какой бы стране она ни была, воплощением праздника всегда был бал.

– Не знаю, смогу ли я сделать все как надо,– вновь произнесла Лукреция,– с женщиной, которая на меня похожа. Но у меня, во всяком случае, такое ощущение, что я переселяюсь в другую плоть. О чем бы я вспоминала, убрав тебя с моего пути? Как он нападет на меня, в худшем случае, в конце вечера? Его я не хочу, мне хотелось бы обладать его могуществом, которым я распорядилась бы гораздо лучше, нежели он. Между нами будет тайна небольшого преступления, от которой он возгордится. Не надо меня благодарить. Я сейчас учусь быть старой.

Она вложила в руку Кармелы свое зеркальце, открыла старую косметическую сумку, в которой не хватало половины пузырьков, взяла из маленьких баночек небольшое количество оставшейся там косметики и подрумянила Кармеле щеки, нанесла мизинцем краску на губы, удлинила разрез глаз, наложила на веки перламутровые тени и отступила на шаг, для того чтобы оценить свою работу. Потом взяла ниспадавший конец сари и накинула его девушке на голову, словно кусочек ночного неба.

– А теперь посмотри на себя,– сказала она, подводя девушку к зеркалу на дверце шкафа.

– О!..– только и смогла произнести Кармела, увидев свое перевоплощение.

Она показалась самой себе таинственной, словно божество.

– Надо, чтобы это обошлось ему как можно дороже,– сказала стоявшая позади нее Санциани.– Только не наделай глупостей. Не стоит никогда ждать, чтобы тебе что-то преподнесли, нельзя ничего грубо отвергать и нахально выпрашивать. Надо удивлять и очаровывать уже самими своими желаниями. Слушай меня внимательно. В холле отеля есть витрина с ювелирными украшениями. Так вот, проходя мимо правой витрины, укажи на большое рубиновое колье, в котором сочетаются высокая цена и хороший вкус... И произнеси с детским выражением на лице: «О, как это красиво!» И все, пройди мимо. А если он не поймет, что должен будет сделать, я берусь все ему объяснить.

О каком важном лице, о каком старом господине, о каком министре или магнате шла речь? Кармеле он представлялся властным, толстым, коротконогим, с большим брюшком, в костюме с блестящими лацканами. У него должны были быть большие навыкате глаза, спрятанные за стеклами очков, и вообще он должен был походить на одного из тех восточных принцев, чьи фотографии она видела в газетах и которые приезжали на европейское побережье Средиземного моря для того, чтобы проматывать свои сказочные состояния. Но каким бы с виду он ни был, она была согласна. Скоро ее предложат этому незнакомцу. Отдавая свое тело в обмен на это украшение, она войдет в привилегированную касту... Но колени ее снова задрожали.

– Когда ты останешься... с ним наедине и он пожелает получить то, о чем мечтает, старайся не казаться недотрогой, но и не веди себя словно шлюха. Оставайся сама собой, если сможешь... Это самое сложное. Если не сможешь, помалкивай. Он сообразит, что должен делать; опасение того, что не хватит выдумки, очень их всех смущает. Если этого волнения будет недостаточно, тогда запомни вот что... Зрелые мужчины обожают детские ручки. Но до этого они должны быть раздеты. И тогда ты можешь закрыть глаза, как бы показывая, что прикосновение к мужской силе или к ее эмблемам заставляет тебя отбросить всякую сдержанность и преодолевает твое сопротивление. Он возгордится, почувствует себя богом. Что же касается остального, то этому не учат. Это или тебе дано, или не дано, а все обучение происходит интуитивным путем и методом проб. Да, кстати, если мы выпьем достаточно для того, чтобы притвориться пьяными, я, возможно, буду рядом с тобой и получу от этого гораздо более горькое удовольствие, чем ты.

Они стояли лицом к лицу перед зеркалом, и древняя королева Ренессанса втолковывала молодой смуглой принцессе свой опыт, произнося слова вполголоса.

– Ну, ступай, милочка, до встречи,– сказала Санциани.– Желаю тебе, чтобы в твоей жизни было столько же счастья и страданий, сколько их испытала я. Другими словами, живи, как я жила.