Слайдер

К нам в комнату заглянула работница приюта.

— Как идут дела?

— Он удивительный! — прокричала Киган.

— Он такой милый мальчик. Ребята, хотите взглянуть на других собак?

Киган и Камден посмотрели друг на друга.

— Те, что мы видели, были девочками, но, кажется, Каму действительно понравился этот маленький парень, — ответила ей Киган.

Работница засияла.

— Тогда, если хотите, я могу начать готовить на него документы, пока вы будете разговаривать с одним из наших агентов, и он может дать вам всю информацию, если вы всё ещё заинтересованы.

— Это было бы здорово, спасибо, — согласился Камден. Он держал щенка на поводке, и я могла сказать — это именно тот малыш, которого они сегодня заберут домой.

Когда работница закрыла дверь, Киган повернулась обратно ко мне.

— Хорошо, так что теперь? Вы пойдёте ещё на одно свидание?

— Я согласилась на второе свидание. Без понятия, куда он поведёт меня.

— Как интересно, — завизжала она.

— Успокойся, Киган. Это просто чёртово свидание, а не поход под венец, — проворчал Камден.

Она стукнула его по руке.

— Заткнись.

Я покачала головой.

— Определённо, никаких свадеб. Эта девочка поклялась прожить жизнь в одиночестве.

— Почему? — спросил Камден, полностью противореча тому, что сам только что сказал Киган.

Я уставилась на него.

— Потому что меня это не интересует. Ты становишься зависимым от кого-то, отдавая всего себя другому человеку, и потом что? Что случится, когда кто-то умрёт? Что ты тогда будешь делать? Как ты продолжишь жить? Я сожалею, но я лучше не буду туда соваться.

Киган выглядела подавленной.

— Не знала, что ты так считаешь.

— Это — инстинкт самосохранения. Я не критикую никого, кто женится, имеет семью и всё такое, но это просто не для меня. Я решила это давным-давно.

Технически, это было не так давно. После смерти моих родителей я дала себе клятву не привязываться к другому человеку, дабы избежать горя и страданий, если бы со мной что-нибудь случилось, и наоборот. Меня не волновало, что большинство людей не понимали этого. На самом деле, это было причиной того, что я редко об этом говорила. Каждый, кто встречал меня после гибели моих родителей, просто думал, что я равнодушная, бессердечная сука или лесбиянка. А в действительности, я ни одна из них.

— Ох, мы можем сменить тему на минуту? — спросила я, отказываясь продолжать говорить о моём свидании и личной жизни.

— Да, а в чём дело? — ответила Киган.

Мы вышли из игровой комнаты для щенков, и Камдена встретил один из агентов приюта. Они просматривали документы на щенка, пока Киган и я сидели и болтали.

— Ты кое-что пропустила в одну из ночей.

— Да? Что случилось?

— К нам поступила мамочка с тяжёлой формой наркомании. О каком бы ты наркотике не подумала, все были в её организме. Она была в ужасном состоянии — агрессивная, крикливая, и, что самое худшее, ей было всё равно на сына, которого она только что родила. Я надеюсь, за все годы моей работы медсестрой — это худшее, что я видела.

Киган вытаращила глаза.

— Я слышала о ней. Не знала, что ты была её медсестрой. Когда это было?

— Моя смена была сразу после свадьбы.

— Как ребёнок?

Я сделала паузу.

— На самом деле, я не знаю. Я планировала зайти проверить его вчера, но умоталась на работе и не успела. Думаю, что зайду в ОИТН (прим. ред. отделение интенсивной терапии новорождённых) завтра, перед тем как выйти на смену. Он был таким маленьким. Надеюсь, он боец.

Она погладила мою руку.

— Без сомнений. Это, наверное, хорошо, что меня не было в тот день. Господь знает, что я задушила бы ту женщину.

— Ох, я изо всех сил старалась взять себя в руки, чтобы не схватить её за лицо и не сказать «очнись, чёрт возьми, ты нужна своему ребёнку». Конечно, я этого не сделала, и вышла подышать свежим воздухом на лестничной площадке. Кстати говоря, кто-то должен повесить туда мишень для игры в «Дартс». Это помогало бы снимать стресс.

Киган хихикнула.

— Определённо.

— Эй, детка, мне нужно, чтобы ты подошла сюда и подписала кое-какие бумаги, — позвал её Камден.

Ах, время щенка для счастливой пары. Я шагнула назад и отпустила Киган к её мужу. Направившись в кошачью комнату, я оказалась в окружении маленьких урчащих пушистых комочков. Вздыхая, я задумалась о себе. Ах да, обречённая вечно быть одинокой кошатницей. Я не знала, сделало ли это меня счастливой, или грустной. В любом случае, так и должно быть.

Тёрнер

Сидя в своём кабинете на четвёртом этаже больницы, я пялился в окно вместо того, чтобы заняться бумажной работой, которую дико задерживал. Это было смехотворно. Прошло почти две недели с того момента, когда я вытащил Аннабелль на наше первое свидание, и я должен был запланировать наше следующее. В операционной была постоянная суматоха, и у меня едва ли хватало времени на себя, не говоря уже о попытке запланировать что-то. Я чувствовал себя ужасно. Даже хуже, у меня, чёрт возьми, была уйма времени, чтобы сконцентрироваться на чём-либо, что не было связано с ней.