Слаще меда

Она больше не могла выносить напряжение и оглянулась. Лука пристально смотрел на нее. Его взгляд был ледяным и пылающим одновременно. Врач закончил зашивать рану и теперь смывал кровь с его плеча. Подавив приступ тошноты, Грейс втянула в себя воздух, чтобы успокоить сжавшийся желудок.

– Тебя не мучает совесть? – насмешливо вскинул бровь Лука.

– Нисколько. – Она отвернулась, и краска стыда за новую ложь залила ей щеки.

– Нет? А должна бы.

– Если кого-то и должна мучить совесть, так это тебя! – Грейс схватила бутылочку. – Я иду в гостиную кормить мою дочь. Когда будешь уходить, закрой за собой дверь.

Не оборачиваясь, она решительными шагами вышла из кухни. В маленькой гостиной Грейс включила телевизор и устроилась на мягком диване. После рождения Лили она привыкла смотреть телевизор днем. А также вечером и ночью. И чем глупее передачи, тем лучше. Сосредоточиться на чем-то серьезном молодая женщина не могла.

Она выбрала канал, где на ток-шоу показывали неблагополучную семью, которая перетряхивала свое грязное белье перед крикливой публикой и снисходительным ведущим. Грейс попыталась представить, что она сама оказалась на сцене и рассказывает, как выстрелила в собственного мужа. Пытается оправдаться в содеянном и во многих других вещах. Например, долго закрывала глаза на свидетельства того, что ее любимый человек не кто иной, как гангстер.

Но ее ослепила любовь. Или, может быть, вожделение? Сочетание того и другого не напугало ее своей интенсивностью, а напротив, было принято с восторгом. Не раздумывая Грейс распахнула свое сердце и позволила Луке прочно обосноваться в нем.

Она только что окончила художественную школу и смотрела на все, что предлагала жизнь, с радостным изумлением. Со своей лучшей подругой, Карой, Грейс путешествовала по Европе, любуясь архитектурными шедеврами. Сицилия показалась ей сказкой. Грейс влюбилась в остров и его общительных жителей. Темное прошлое Сицилии только добавляло романтики идеальному образу, который она создала в своих мыслях.

Кара, большая любительница пеших прогулок, потащила ее в горы недалеко от Палермо. Они долго шли вдоль забора, который сочли самым длинным в мире. Забор не позволял посторонним вволю насладиться зрелищем прекраснейших в Европе виноградников. Наткнувшись на дыру в заборе, девушки ошибочно сочли, что она дает им право на вход. Проникнув за ограду, они оказались на поляне, откуда открывался волшебный вид. Кара загорелась желанием запечатлеть его. Они расстелили пледы и устроились: Кара – с акварелью, Грейс – с этюдником и карандашами. Но не успели они сделать первые штрихи, как около них со скрежетом затормозил черный джип.

Так Грейс познакомилась с Лукой. Он вышел из джипа и направился к ним с пистолетом в руке.

Ей следовало бы испугаться: он был одет в черное, и ее воображение немедленно нарисовало образ кровожадного вампира. Кара что-то жалко залепетала, а Грейс была… очарована. Она словно оказалась героиней захватывающего фильма, и вот главный вампир вышел из гроба, чтобы приветствовать их.

Оглядываясь назад, Грейс с трудом верила, что не испугалась вооруженного человека, но тогда она действительно не почувствовала ни малейшей опасности. По наивности она полагала, что на Сицилии все мужчины ходят вооруженными. И считала все это очень романтичным. Несчастная идиотка!

Внезапно на глаза навернулись слезы. Грейс сморгнула их и громко шмыгнула носом, потревожив Лили, жадно поглощавшую молочную смесь. Малышка не подозревала, что ее счастливая жизнь отныне безвозвратно изменится.

В прихожей послышались шаги, затем стук закрывающейся входной двери. Грейс прижала дочку к себе. Она скорее умрет, чем расстанется с ней. Она не сомневалась, что Лука по-прежнему в доме. И интуиция ее не обманула: он вошел в гостиную с таким видом, словно имел полное право здесь находиться. Он все еще был без рубашки, на плечо была наложена повязка, рука висела на перевязи. Лука выключил телевизор.

– Я смотрю шоу.

У него затрепетали ноздри. Не сводя глаз с Грейс, он сунул руку в задний карман брюк и достал два паспорта. Кровь бросилась ей в голову так стремительно, что перед глазами все поплыло. Глядя на него, Грейс крепче обняла Лили, по спине ее пополз жуткий холод.

Лука помахал перед ней паспортами и снова спрятал их в карман.

– Лили Элизабет Мастранджело. – Он говорил спокойно, но Грейс стало страшно. – Судя по дате рождения, сейчас ей двенадцать недель.

Несмотря на ранение, от Луки по-прежнему исходила скрытая угроза. Когда-то она считала это захватывающим. Зачем он навис над ней? Грейс была выше среднего роста, но рядом с Лукой выглядела крошечной.

Ну почему она не уехала отсюда раньше? Она довольно быстро пришла в норму после родов. Так почему же замешкалась?

– Как ты посмел рыться в моей сумке? – В горле настолько пересохло, что слова причинили ей сильную боль.

Глаза Луки сверкнули.

– Я имел право. Ты украла у меня моего ребенка.

Нет, она не позволит ему одержать верх. Не сдастся без борьбы.

– Лили не твой ребенок! Я указала тебя как отца только потому, что мы все еще женаты.