Слав 7. Нашествие

Конечно же, по ходу времени и Слав начал привыкать к полёту. И он уже мог более-менее спокойно смотреть вниз. И даже начал находить что-то прекрасное в той грандиозной картине, что открывалась ему с высоты летящего грифона. Вот только даже в эти моменты Слав не мог забыть о том, что там, внизу, простёрлись несколько безжалостных ко всему живому текков, пролетев которые любой превратится в кровавое месиво. И только теперь Слав пожалел о том, что так и не настоял на том, чтобы разработать парашюты. И всё из-за упрямства гномов, которое иногда принимает очень причудливые формы.

Казалось бы, ну что плохого в том, если гномы получат шанс спасти свои жизни, покинув седло смертельно раненого грифона? Но старейшины, как только Слав рассказал им о парашюте, тут же воспротивились этому изобретению. Гномы упирали на то, что пилоты обязаны разделить судьбу грифонов. Даже если это приведёт к их гибели. Старейшины упирали на то, что страх гибели заставит пилотов до самого конца бороться за жизнь грифонов. И это будет лучшей гарантией того, что пилоты не бросят раненое животное на произвол судьбы.

Конечно же, услышав это объяснение, Слав не слишком-то в него поверил. Нет, старейшины ему не врали. Просто они даже самим себе не хотели признаваться в том, что главное, что ими руководит, остаётся страх. Страх того, что грифоны, пусть и раненые, но брошенные пилотами, могут оказаться в чужих руках. И это даст шанс врагам пробраться в Тобу, миновав все те линии обороны, которые гномы возводили веками и тысячелетиями.

Но зато вот теперь, во время полёта, Слав вынужден переживать о том, что у него нет этого самого треклятого парашюта. Ведь там, внизу…

Посмотрев под ноги, Слав нервно сглотнул. И тут же заставил себя думать о чём-нибудь другом. О чём-то более приятном.

Слав вспомнил о детях, которые восприняли известие о том, что их родителям предстоит долгое путешествие, мягко говоря, не восторженно. И это при том, что Слав и Ласа скрыли от Сваяры и Радомира, что их путешествие может быть опасным. Ведь и без этого дети устроили очень бурную сцену. И если Радомир, в силу того, что мальчишка ещё слишком мало знает жизнь, проявил не так много эмоций, то Сваяра, уже познавшая горечь расставания, выказала всё своё негодование.

По сути, Радомир лишь слегка поплакал. А вот Сваяра тут же напомнила отцу, да и матери, чего им обеим стоило возвращение блудного… Слава назад. Пришлось дать самое клятвенное заверение в том, что они оба непременно вернутся в Тобу живыми – невредимыми. Что оба они будут беречь себя так же, как это они делают в отношении их, Радомира и Сваяры. В общем, расставание оказалось не из приятных.

Вряд ли девочка поверила родителям. Скорее, она сделала вид, что верит их заверениям. Но – только сделала вид, не более. Да и это Сваяра сделала исключительно ради брата. Ведь мальчишка и понятия пока не имеет о том, насколько порой бывает жестока жизнь. И как беспощадно она может отобрать у тебя даже того, кого ты любишь всей силой своей души.

Ведь детям всегда кажется, что с теми, кого они любят, никогда, ни за что не может случиться ничего плохого. Что это просто невозможно. Невозможно потому… потому что они любят этих людей. А значит, им ничего угрожать и не может.

Это намного позже, когда дитё уже познает жизнь, когда оно столкнётся с тёмными её сторонами, приходит понимание, что одна только любовь не в силах уберечь от опасностей, которыми кишит мир.

В общем, Сваяра сделала всё от неё зависящее, чтобы брат как можно дольше оставался в счастливом неведении. Чтобы Радомир думал, будто родители просто оправились куда-то далеко ради каких-то непонятных целей. И что оба они непременно вернутся домой живыми и невредимыми.

Слав понял, что выбранное им направление мыслей трудно назвать весёлым. По его мысленному признанию, эти размышления ничуть не лучше раздумий о бездне под ногами. И он постарался перекинуть мысленный мостик к цели их с Ласой путешествия.

––

Через несколько дней затяжных перелётов грифоны настигли медленно ползущую по дорогам Тенории армию Тогета. Спустя ещё несколько часов путешественники увидели внизу большое скопление стягов. Знамёна радостно колыхались на ветру, привлекая к себе внимание любого, кто их мог увидеть.

Гном, управляющий грифоном Слава, обернулся и, бросив на пассажира хмурый взгляд, спросил:

–Идём на посадку?

Слав нервно сглотнул:

–Давай. Только побыстрее.

Угрюмо кивнув, гном отвернулся и, отдав какие-то команды, приказал животному заходить на посадку. Слав тут же пожалел, что попросил ускорить этот процесс.

Видимо, гном слишком буквально воспринял просьбу человека. Потому что, как только его ладонь несколько раз хлопнула по седлу, а другая рука слегка потянула ремень повода, грифон прямо-таки рухнул вниз.

Животное настолько быстро сложило крылья, что при совокупной массе седоков и его самого скорость падения возросла так быстро, что Слав едва сдержал желание крикнуть гному, чтобы тот снова заставил грифона набрать высоту. Откуда-то сзади донёсся ликующий крик Ласы. Слав же только горестно вздохнул.