Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)

 И мало того, многие люди удивляются тому, что некогда дикая Монголия смогла завоевать чуть ли не всю Евразию. Но это на самом деле совершенно не удивительно. Самые толковые, смелые, творческие люди шли веками в Монголию, и в итоге она просто обязана была реализовать своё просто гигантское преимущество над впавшими в религиозное сумасшествие, регионами мира, сметя их слабые армии и владык с карты жизни  – сказал, вставая из-за стола Маккиндер. 

 

- Может быть, отчасти и вы правы – ответил, так же вставая из-за стола Джа-лама.

 

 

  

Глава 23

 

 

 

Перед товарищем Николаем и Карлом Хаусхофером в центре гостиничного номера стоял Джангар и рассказывал им о том, что ему удалось встретиться и переговорить с одним из близких   Ахмед хану руководителем банды. Разбойника звали Мустафа. Это был старый знакомый Джангара. В результате переговоров Джангару удалось договориться о том, что старый бандит может взять к себе на один из катеров, который будет участвовать в захвате острова дополнительных людей, при условии, что это будут хорошие воины, которые окажут помощь при штурме острова.

 

 

 Но в тоже время Мустафа честно сказал, что даже  участие в захвате острова не будет гарантией того, что можно будет после захвата острова спасти двух человек, которые на нем находятся сейчас. И забрать их с собою с острова. Всё будет решать непосредственно сам Ахмед хан. Но кто смог бы попросить о такой услуге его? Сам Мустафа боится просить своего командира, зная его тяжелый и непредсказуемый характер. Тем более это не надежно, потому что если сражение будет кровопролитным, то тогда после боя все воины будут разгорячены, ведь вряд ли защитники острова сдадутся на милость победителя. Они будут, по всей видимости, яростно защищать остров. Это приведет к многочисленным потерям среди членов банды, и после взятия острова ожидать того, что воины пощадят кого-то из защитников острова маловероятно. Мустафа хорошо знал Джангара и понимал, что обманывать его тоже не стоит, ибо этот человек был известен далеко за пределами своего села, как человек злопамятный и способный покарать своих обидчиков. Поэтому он так подробно и рассказал ему о том, как могут пойти у них дела со штурмом острова.

 

 

Потом Мустафа сказал о том, узнав о том, что на острове оказался еще какой-то калмыцкий лама, бандиты по полученным описаниям попробовали узнать о том, кто бы это мог быть. И вот они пришли к выводу, что этот калмык, похоже, и есть Джа-лама. И это известие сильно расстроило бандитов. Дело в том, что этот лама имеет славу человека связанного с духами смерти. Его иногда так и называли здесь Калма («смерть», «могила», «неизлечимая болезнь») в поверьях поволжских народов — воплощение смерти, вредоносная сила, исходящая от покойников, пребывающих на кладбище. Умерший мог наслать болезнь и смерть, поэтому, чтобы очиститься от калмы, после похорон нужно было прикоснуться дома к печи — дух домашнего очага ограждал живых от смерти. Сила калмы воплощалась в предметах, которые соприкасались с покойником, — в «смертной кости» или сумочке с кладбищенской землей, которую могли использовать для наведения порчи колдуны. Эти предметы следовало уничтожить. После выноса покойника выметали избу, выбрасывали мусор и прогоняли смерть. Чтобы смерть не вернулась, вколачивали в порог гвозди или рубили на пороге голову курице, трижды махали поясом вслед похоронной процессии.

 

 

По дороге на кладбище процессия  останавливалась у поминального дерева. И здесь прощались с умершим.  А ствол обвязывали цветными нитками. Обрядовое дерево было сродни мифологическому Мировому древу — оно также считалось путем на тот свет. По народным приметам, увидеть во сне падающую сосну — к смерти; если возле дома высыхает ель — умрет хозяин. Возвращаясь с кладбища, разводили на дороге костер и прыгали через огонь — чтобы смерть не пристала. Так же подобные ритуалы осуществляют и у калмыков при проведении похорон. Обитель калмы — это одновременно и кладбище, и загробный мир, Сакральная земля, где обитают «дети калмы». Считалось, что у смертного одра собирались старики, умершие предки, которых видел умирающий человек. У ворот кладбища плакальщица будила «народ калмы», чтобы открылись ворота в загробный мир и вновь прибывшего не облаяли псы преисподней, и предки приняли умершего в свою «славную общину», к «белым прародителям», в «белые места». Чистота («белизна») предков в причитаниях противопоставляется вечному мраку загробного мира в мифологическом эпосе.

 

 

Против действия калмы направлены многочисленные заговоры, цель которых — выявить источник болезни: послана ли она от Бога, надуло ли ее ветром, пришла ли она из жилищ мертвых, или ее наслал «народ леса».