Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)

- Наоборот, всё предельно логично. Теперь Амурсана, как величайший грешник и предатель своего народа обречен на вселенские муки ада и безграничные страдания и перерождения до тех самых пор пока им не будет исправлена та ошибка, то предательство, которое им было совершено. Получается, Амурсана превратился в грозного тибетского демона, который испытывает неимоверные страдания от того, что ему установлен определенный зарок высшими силами. Неисполнение этого зарока несет невероятные страдания демону. Страдание это не уменьшается ни в одном из существующих миров, и поэтому он будет возвращаться до тех пор, пока не будет полностью освобождена Монголия от китайской оккупации – заявил спокойно калмык.

 

 

Так Амурсана превратился в демона и возвратился в новом обличии на землю Монголии. Значит, вы и есть этот демон. Я правильно понял вашу историю? – спросил Джон Маккиндер.

 

- В некотором смысле это так и есть. Вы прекрасно разбираетесь в истории востока и в логике буддизма, уважаемый сэр Джон – слегка склонив голову, ответил Джа-лама – Всё так и есть как вы и сказали. Мучения, которые я испытываю, неимоверны, о них не рассказать человеческим языком. 

 

- Рассказывают, что постепенно вокруг вас во время вашего прошлого похода в Монголию сформировалось поистине княжеское окружение - две тысячи семей из незнатных родов, выбравших ваше святое покровительство – спросил Маккиндер.

 

Джа-лама в ответ промолчал. Тогда Маккиндер продолжил говорить:

 

 - Над десятками юрт возвышался поражавший воображение кочевника невиданный по размерам белый шатёр-аил, в разобранном виде перевозившийся на двадцати пяти верблюдах. Рядом с шатром было выкопано искусственное озеро, на всей территории ставки поддерживалась идеальная чистота, что многими воспринималось как шокирующее нововведение. Вы ведь не пьете, не курите и строго наказывали подданных за пристрастие к алкоголю. Говорят, что вы лично пытали пленных, и даже приказал освятить кровью китайского солдата новое знамя, сделанное после взятия Кобдо. Солдата зарубили у подножия знаменного древка и окропили его кровью парчу.

 

- Много разного рассказывают обо мне люди разных историй, одни из них соответствуют действительности, а иные нет. Но слушая иные рассказы о себе, я сам часто удивляюсь причудам человеческой фантазии – ответил лама.

***

 

 Капитан Швецов и его старый друг отставной астраханский полицейский Григорий Васильев находились в карауле возле здания астраханской городской тюрьмы уже несколько часов. Многочисленные связи Григория, к которому обратился за помощью капитан, позволили узнать о том, где находится сейчас нужный им человек. Как сумел выяснить Григорий, калмыцкого ламу, забрать которого с собой на восток строил планы барон Унгерн, совсем недавно арестовали и посадили по неизвестной причине в городскую тюрьму. История с его арестом была совершенно темной.  И мало того, через знакомых Георгия к группе барона Унгерна сегодня пришла срочная секретная информация о том, что таинственного степного ламу должны завтра забрать из тюрьмы и перевести в другое место. Куда конкретно, узнать Григорию не удалось.

 

В этих условиях нужно было обязательно проследить за тем, куда перевезут арестанта. А при удобном случае вообще попытаться отбить заключенного у охраны во время транспортировки его на новое место заключения. Капитан со своими товарищами едва успели на место, когда тюрьма уже открылась. Посланцы Унгерна заняли удобное место в карауле возле тюрьмы, и стали ждать, когда из неё выведут неизвестного капитану, но хорошо знакомому его приятелю Григорию примерно пятидесяти лет отроду калмыка и, посадив на телегу или машину, повезут прочь от тюрьмы. В этот момент, в зависимости от того, насколько многочисленна и хорошо будет вооружен конвой, предполагалось и принять решения о том, напасть ли на него с целью отбить арестанта, или просто проследить за тем, куда переместят калмыцкого ламу. 

 

Время шло медленно. Но вот возле тюрьмы остановился экипаж с запряжённой в него тройкой борзых лошадей. Из экипажа вышли два человека в военной форме, с боевой выправкой и направились внутрь помещения тюрьмы. Примерно через тридцать минут один из них вышел из тюрьмы и с ним шел представительный калмык в одежде священнослужителя в сопровождении охранников из тюрьмы. Красноармеец попрощался с охранниками. Потом они с арестантом сели на подводу, и он медленно направился  в сторону городских окраин. Решение нужно было принимать быстро. Офицеры переглянулись между собой и тут Григорий сказал: